Полный город ненорм
альных психов.
Судьба гнала меня на Малую Бронную, в кафе «Эдем». По моим расчетам, Артем
уже должен был встретить там «красную шапочку», и я хотел успеть своими у
шами послушать, что такого интересного понарасскажет этот тип.
Между Семеновской и Электрозаводской я угодил в пробку. Что-то там случи
лось на мосту через Яузу, то ли авария, то ли ремонт дороги, который мэрия в
сегда затевает посреди лета в самом людном месте. Встав на подножку, я про
вел рекогносцировку. Полная безнадега. В мутном дрожащем воздухе унылые
спины заглохших машин тянулись на километр в обе стороны. Как кладбище в
ымерших динозавров. Мы гадаем: почему они откинули копыта все сразу и все
в одном месте? Попали в пробку.
Я огляделся по сторонам. Не зря же, черт возьми, я уже пятнадцать лет служу
в этом термитнике репортером городской газеты! Вон перед «Хозяйственны
м» неприметный въезд во двор, как раз то, что мне нужно. Вывернув колеса до
отказа вправо, я подъехал к самому бордюру, скомандовал сам себе «алле!» и
надавил на газ. Мой Росинант волжского племенного автозавода, дико скреж
еща днищем по граниту и громыхая ржавыми сочленениями, скакнул вперед и
бодро взял препятствие. Десять метров по тротуару, и я оказался в чахлом о
азисе двора, успев подумать, что коллега Артем вряд ли решился бы застави
ть даже свою специально предназначенную для бездорожья «тайгу» продел
ывать подобные кульбиты. Не говоря уж о коллеге Дранове с его роскошным «
мерседесом», который он холит и лелеет денно и нощно. Ему бы даже в голову
не пришло нечто подобное. Митенька точно сидел бы послушно в этой пробке
до победного конца. Как динозавр.
Надо отдать должное, аборигены в наших дворах тоже не лыком шиты. Все внут
ренние проезды перегорожены где шлагбаумом, где бетонным надолбом. Будь
их воля, они бы от таких, как я, загородились противотанковыми ежами. Я их п
онимаю, я им сочувствую, я сам абориген в этом городе, я один из них. Но что п
рикажете делать, если на мосту через Яузу пробка, а мне срочно надо на Малу
ю Бронную, в кафе «Эдем»! В конце концов, ваш грязный и заплеванный, прежде
временно облысевший от беспорядочного образа жизни газон не станет сил
ьно хуже оттого, что я наеду на него двумя колесами. Ему, как моей сильно по
держанной «копеечке», нечего больше терять. Стремительный бросок между
помойкой и бойлерной, короткий зигзаг среди пятиэтажек, отвратительный
проезд по напрочь разбитому переулку вдоль какого-то мрачного, немытого
, нечесаного заводика, и я недалеко от Преображенки. Теперь бы только допо
лзти до поворота на улицу Короленко, а там Сокольники, эстакада, Мещанска
я Ч и Садовое. По расстоянию дальше, по времени Ч черт его знает. Но главн
ое Ч не стоять в очередях, не маяться в заторах, а двигаться, двигаться. Не
люблю ждать. Ненавижу все очереди на свете.
Когда я свернул на Малую Бронную, Патриарший пруды жили своей заповедной
жизнью. Мамаши с колясками, отставники с шахматами, одинокий мрачный рыб
олов с безумной надеждой что-нибудь выудить. Кафе «Эдем» расположилось
внизу старинного трехэтажного особняка в стиле барокко, на фасаде котор
ого неоновая вывеска в виде облачка с фигурками из Эффелевых карикатур с
мотрелась пошло и глупо. Не доезжая метров сорока, я нашел местечко, чтобы
поставить машину в тени на противоположной стороне. И сразу увидел Артем
а. Он сидел спиной ко мне под большим полосатым тентом, за столиком, вынесе
нным на тротуар, а напротив него громоздилась огромная мясная туша, и даж
е на расстоянии было видно, какое у хозяина красной жокейской каскетки с
инюшное, оплывшее, как свечной огарок, лицо. Натюрморт из полупустой буты
лки коньяка, двух чашек кофе и черной коробочки диктофона говорил о том, ч
то работа в полном разгаре. Закрыв машину, я наискосок через улицу двинул
ся к ним, размышляя, найдется ли в этом райском заведении что-нибудь без с
пирта, но со льдом. Я брел не торопясь, мне некуда было больше спешить. Я не о
поздал, я шел расслабленной походкой человека, истомившегося от долгого
сидения в мокром и жарком, как большой компресс, водительском кресле, я от
дыхал и, наверное, поэтому слишком поздно заметил опасность. Мне оставал
ось шагов двадцать до «Эдема», до выставленных на тротуар столиков, и нах
одился я как раз посреди неширокой проезжей части, когда боковым шоферск
им зрением увидел летящий слева автомобиль. Я еще не знал, какого он цвета
, грузовой или легковой, я, в сущности, не видел его, я лишь ощущал летящую на
меня сзади и слева смерть. И, спасаясь от этой смерти, я прыгнул вперед. Я чт
о есть силы прыгнул вперед, потому что машина, летящая на тебя слева, должн
а идти по правой стороне улицы. Я сделал это не рассуждая, на давным-давно
выработанном инстинкте. И чуть не погиб.
Эта машина не подчинялась правилам. Споткнувшись о бордюрный камень, я у
пал на одно колено, и в этот миг в нескольких сантиметрах от моего плеча, о
бдав меня волной душного ужаса, пронеслось грязно-белое акулье тело. «Ше
стерка», в заднем стекле которой мелькнула копна нечесаных волос, наиско
сь пролетела по левой стороне, взметнулась на тротуар и на полной скорос
ти ударила крылом о крайний столик. Я еще видел отлетающего к стене Артем
а, видел, как огромным бесформенным кулем катится по асфальту жирный тот
ошник, видел, как закидывает зад, уходя за поворот, белая «шестерка», но я у
же ничего не слышал. Ни лязга, ни звона, ни тупых ударов тел о камни, ни истош
ных криков. Все это вошло в уши позже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94