Там держат паевые сертификаты, закладные и тому подобное.
Он на минуту задумался.
– А что, если «Дж. В. Уэлс и Ко» как раз этим и заняты? – выдвинул он гипотезу. – Может быть, они просто бухгалтерская контора?
– Сомневаюсь, – возразила она. – Я, конечно, не специалист, но на папину контору это не слишком похоже. На мой взгляд, они скорее биржевые брокеры или занимаются импортом-экспортом. Или товарами широкого потребления, что бы это ни подразумевало. Думаю, они много чего скупают у одних компаний и перепродают другим за сумму большую, чем заплатили сами.
– Ты говоришь про бокситы?
– Ага, хотя вот бокситы-то сюда как раз не вписываются. Может, они занимаются не только минералами, но и правами.
Пол нахмурился. Он сомневался, что у минералов есть права, хотя и не мог бы вот так сразу сказать, почему бы и нет. Он как будто не помнил, чтобы видел по телевизору как активисты в защиту прав минералов пикетировали сталелитейные заводы, или чтобы останавливали его на улице подписать петицию, но, возможно, движение только зарождается.
Без пяти два они вернулись в контору. Длинный степлер, разумеется, исчез.
– Моя очередь, – сказала Софи. – Я пойду его поищу, а ты начинай подбирать. Ладно?
Пол упорно трудился почти с четверть часа, а его мысли были заняты в основном сторонними предметами, когда дверь открылась, и вошел некто, смутно знакомый: высокий, худой лысый человек с кустиками седых волос над ушами, напомнившими Полу снег на горных вершинах летом.
– Мистер Карпентер, – сказал пришедший нервозно и раздраженно. – Боюсь, со дня вашего собеседования мы не встречались. Я Теодор Ваншпее.
Он протянул руку в старческих пятнах с длинными палъцами и обкусанными ногтями. На среднем пальце блестело тонкое серебряное кольцо.
– Здравствуйте, – смущенно проговорил Пол. Возможно, мистер Ваншпее (вот только он любит, чтобы к нему обращались «профессор», вспомнил вдруг Пол) и казался по-стариковски хрупким, но хватка у него была, как машинодавилка на свалке. – Мм-м, чем могу помочь?
Профессор смотрел как будто за плечо Пола.
– Э-э-э, в настоящий момент ничем, – произнес он с акцентом, который Пол принял за голландский. – Просто проходил мимо и решил зайти представиться. Вашей коллеги, мисс Петтингел тут нет...
– Она кое-что ищет, – объяснил Пол. – Степлер. Он нам нужен, чтобы скрепить... – Он одернул себя и перестал лепетать. – Она через минуту вернется. Вы хотели...
Тонкие губы профессора искривились в подобии улыбки.
– Нет, ничего важного, я просто хотел ей представиться, поскольку не имел случая встретиться с ней после собеседования. Итак, – продолжил он, глядя Полу в глаза и почему-то сделавшись вдруг похожим на директора школы. – Вживаетесь понемногу? Надеюсь, все гладко?
Полу почему-то захотелось выложить странному старику правду, всю правду, включая историю с мечами в камне, замороженной пиццей, бороздами от когтей и Гилбертом с Салливаном. Если уж на то пошло, остановил его только инстинктивный ужас перед высокими худыми властными мужчинами.
– Все хорошо, – ответил он.
– Замечательно. – Профессор Ваншпее слегка нахмурился. – Не сомневаюсь, поначалу все кажется немного странным, но уверен, это быстро пройдет. – И вновь уставился в гладкую стену над плечом Пола, как будто что-то там выискивал. – И, несомненно, вам все проще, поскольку вы начали вдвоем в одно время. Узнавать что к чему, когда ты не один, всегда легче. Так было и со мной, когда я сюда поступил. Понимаете, я начинал как клерк, в точности как вы сейчас, но это было много лет назад.
Полу захотелось повернуться и посмотреть, что там на стене такого замечательного, но он подавил этот порыв.
– Да, – согласился он, – это большое подспорье. Профессор рассеянно кивнул.
– И мисс Петтингел очаровательная молодая леди, – сказал он. – У нее родимое пятно над пупком, а ее домашнего кролика звали Лаки, впрочем, девять лет назад он умер. Не следует дарить ей цветы, это было бы крайне неуместно, но у нее есть слабость к шоколадным яйцам с кремовой начинкой, хотя она весьма неохотно это признает. Музыкой она не слишком интересуется, но вам было бы неплохо ознакомиться с произведениями Диккенса, Тургенева и Дика Фрэнсиса. Всех этих писателей, – добавил он, слегка хмурясь, – она читает ради удовольствия. Некоторые познания в современном искусстве сослужат вам хорошую службу, но остерегайтесь искушения выставлять их напоказ, лучше вообще избегать этой темы. Машины ей скучны, она разыгрывает пылкий интерес к мотоциклам, но лишь для того, чтобы позлить родителей, в действительности они ей безразличны. «Кока-колу» и газированный лимонад презирает, но если голодна, будет есть гамбургеры и пиццу. Регулярность пищи для нее важнее количества или даже качества, и зачастую она раздражительна и неприветлива только потому, что ей нужно поесть. Она пьет пиво, лишь бы казаться неженственной, но его вкус ей не нравится. Вам лучше избегать каких-либо упоминаний Бирмингема, иначе это может пробудить у нее неприятные воспоминания. Крыс она не боится, чего нельзя сказать про змей и пауков. Она глубоко убеждена, что некрасива, любая попытка убедить ее в обратном только вызовет негативную реакцию. Соответственно комплименты должны относиться к ее интеллекту, находчивости и душевной щедрости – и если вы решите сказать несколько похвальных слов в этой области, ваши замечания будут далеко не пустой лестью. – Мимо левого уха профессора пролетала какая-то мошка, которую он, даже не глядя, выхватил из воздуха большим и указательным пальцами. – В вопросах денег она осмотрительна и щепетильна, даже чрезмерно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113