Во всяком случае, они тоже не двигались и не отводили взгляда. Собственно говоря, не было ни единой причины, почему бы всем троим не остаться стоять в этом положении до девяти часов утра в понедельник, то есть если, конечно, не вмешается какая-нибудь четвертая сторона, чтобы разрушить чары.
Как ни грустно, но жизнь распорядилась иначе. Из какого-то закоулка здания (снизу, если судить по звуку) послышался грохот, за которым последовал взрыв всполошенных криков, будто миллион мартышек пытались надиктовать на магнитофон собрание сочинений Шекспира. Пол едва из кожи вон не выпрыгнул, и гоблины тоже, но, по всей видимости, это было лишь реакцией на внезапное движение самого Пола. Или они знали, что это за шум, или же шум их нисколько не волновал. Скорее даже успокоил. Во всяком случае, пока Пол еще приходил в себя, они прыгнули вперед, быстрые, как пауки, но тем не менее крайне настороженные – точь-в-точь мелкие вышибалы, кружащие вокруг огромного пьянчуги. Первый с копьем засеменил прямо на него, а второй тем временем нырнул вправо, чтобы обойти его с фланга. Отпрыгнув, Пол наступил на ножку опрокинутого стула и отчаянно замахал руками в надежде восстановить равновесие. Это последнее произвело на гоблинов самое неожиданное действие: они застыли как вкопанные. Полу это напомнило, как, гуляя за городом, он забрел на поле, где паслись молодые бычки. Тогда была та же обескураживающая нерешительность, та же смесь агрессии и явного ужаса, хотя чего они перепугались, Пол так и не понял. Да, верно: больший из двух, тот, что держал боевой топор, был где-то четырех футов девяти дюймов ростом и, невзирая на щетину, определенно щуплым. С другой стороны, их было двое, и острие копья того, что поменьше, застыло в шести дюймах от пупка Пола.
Ни с того ни с сего Полу пришло в голову попытаться на них прикрикнуть. Может, потому, что такая тактика сработала со стадом бычков, а может, это был дремавший в недрах подсознания инстинкт. Как бы то ни было, он попробовал – и гоблины отпрыгнули фута на четыре, потом, осмелев, сделали шаг вперед, но тут же снова застыли. Оба буравили его взглядом. И он их тоже. Опять шах и мат.
(Да, подумал он, зато теперь они освободили дверь, а значит, если Софи не совсем потеряла голову, она сумеет незаметно выскользнуть и... И что? Побежать за помощью? Она не сможет выбраться из здания. «А кроме того, – размышлял он, вспомнив про грохот и крики, – вполне вероятно, что на данной территории эта парочка не единственные представители своего племени».)
Он набрал в грудь побольше воздуха – чтобы закричать, – но обнаружил, что не в силах заставить себя издать вообще ни звука. Или ужас понемногу парализовывал его, или он неосознанно вспомнил про остальных монстров, которые могут сбежаться на его вопли. Медленно выпустив воздух, он сосредоточился на том, чтобы дышать ровнее.
Вот и говори после этого про Мгновения. Да уж, Мгновение определенно настало и, казалось, будет тянуться вечно. С течением времени ситуация не улучшалась. Во-первых, к своему глубочайшему смятению и отвращению, Пол осознал, что его правая нога, на которую он перенес почти весь Свой вес после того, как удержал едва не утраченное из-за ножки стула равновесие, затекла, поэтому, если ему представится шанс бежать, придется ковылять на непослушной конечности или в лучшем случае мучиться из-за проклятого покалывания. Он поиграл было с мыслью выхватить у низенького гоблина копье, но слишком живое воображение тут же нарисовало ему исход. Он почти увидел кровь и почувствовал боль, когда его руки сомкнутся не на древке, а на исключительно остром с виду наконечнике. Пол велел этим мыслям отвалить и сдохнуть. Даже думать про такое было слишком уж опасно.
«А так хотя бы Софи не удастся попасть на свидание со своим анархо-социалистом-горшечником. Считай, что тебе повезло. Что ни делается, все к лучшему». Впрочем, если он собирается быть с самим собой беспощадно честным, толку от этого было немного.
Третий гоблин испоганил все. После Пол как будто вспомнил, что существо вприпрыжку влетело в кабинет, даже не подозревая, что там творится неладное. Размером он был приблизительно с копьеносца, имел мордочку хорька и вооружен был широким изогнутым мечом; ворвавшись в комнату, увидел Пола, резко застыл на месте и заорал.
И тут Пол услышал собственные крики. Самое странное, что орал он: «Пожалуйста, уходите!» – но, по всей видимости, воздействие возымели не слова, а то, как они прозвучали. Три гоблина отпрянули, точно это он был вооружен, и столь удивительное проявление трусости пробудило в нем все инстинкты. Сделав большой шаг вперед, он с силой топнул левой ногой и что есть мочи выпалил: «Бу-у-у!!!»
До некоторой степени это сработало, как заклинание: вся троица повернулась и дала стрекача, один даже уронил копье. Это должно было считаться победой, но нет. Два гоблина достигли дверного проема, а третий, обнаружив, что безоружен и защищаться ему нечем, панически взвизгнул и, съежившись, метнулся в угол комнаты подальше от двери. «Вот черт», – подумал Пол и сделал еще шаг вперед, размахивая в воздухе руками, чтобы прогнать монстров, как фермер гонит овец.
Он переборщил. Гоблин с жутким воплем побежал назад и наткнулся на Софи, которая как раз поднималась с пола. Резко повернувшись, он увидел свой шанс и, схватив ее за волосы, потянул на себя, чтобы укрыться за ее телом, а свободной рукой выхватил откуда-то нож и приставил его ей к горлу.
В последнюю долю секунды Пол сумел удержаться от крика. Это и лучше: ведь он был совершенно уверен (не спрашивайте почему), что в данный момент крик поверг бы гоблина в дикую панику, и Софи уже погибла бы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113