Разумеется, Пол не питал иллюзий относительно своей иезапоминающейся внешности, однако казалось странным, что три дня подряд в техасское заведение входит англичанин в шерстяном костюме, и никто на это никак не реагирует.
Когда первая радость открытия несколько поблекла, и Пол начал пресыщаться путешествиями за границу, он стал считать свои вылазки за дверь способом провести перерыв на ленч, более приятным, чем сидеть в кабинете, жуя черствые сандвичи (хотя, поскольку еда из-за двери никакой пищевой ценности не имела, сандвичи жевать приходилось тоже). А все-таки это было лучшим временем за весь его тусклый день, да и пара часов вдали от неловкости и конфуза, которые он испытывал, деля кабинет с Софи, были особенно желанными, но факт оставался фактом: дверь оставалась всего лишь игрушкой. Он мог попивать латте в Манхэттене или накачиваться пивом в Мюнхене (подобно деньгам, алкоголь как будто не мог проходить через дверь), но после неизменно приходилось возвращаться домой и вторую половину дня проводить, сортируя в мрачном молчании распечатки, пока не наставало время спешить на автобус в Кэнтиш-таун. Пол не хотел себе в этом сознаваться, но если бы кто-нибудь предложил ему обменять дверь на ленч в убогой итальянской закусочной за углом – ленч наедине с Софи (казалось, это было сто лет назад), – он немедленно ухватился бы за этот шанс.
Однажды в среду Пол сидел под тентом в одном кафе в Анкаре и потягивал чашечку кофе по-турецки. Попробовать его он решился потому, что не мог поверить, что кофе настолько плох, как считают все вокруг, и как раз размышлял о том, что любопытство губит не только кошек, как вдруг женский голос за спиной спросил, свободно ли место рядом с ним. Пол был слишком погружен в собственные мысли, чтобы солгать. И только когда обладательница голоса села напротив, ему пришло в голову, что свой вопрос она задала на английском, или, во всяком случае, с австралийским акцентом. Несколько заинтригованный, он поднял взгляд.
Девушка лет двадцати – высокая, худенькая, скорее всего наполовину китаянка. Из-под широкополой соломенной шляпы струились черные волосы. А еще она была умопомрачительно хорошенькой: такие останавливают уличное движение, становятся причинами аварий или рекламируют шампуни. А еще она ему улыбалась.
– Привет, – сказала она. – Вы, кажется, англичанин, да? Глаза у нее были яркие, как фары надвигающегося грузовика, и Пол тут же почувствовал себя ежиком на шоссе.
– Да, – промямлил он.
– Я так и подумала. – Поднеся чашку кофе к губам, она подула на пенку. – Вы пьете кофе по-турецки?
–Да.
– Ну и как?
– Как грязь.
– Значит, вам он не понравился. – Нет.
– Гм. – Она надула губки. – А я хотела попробовать. Понимаете, если ты в Турции, то предполагается, что попробуешь кофе по-турецки. Но если это так невкусно...
– Невкусно. Даже хуже.
– Жаль. – Она серьезно кивнула. – Спасибо. В таком случае буду пить обычный капуччино. – Кончиком языка она лизнула пенку. Пол вспотел. – Вы и чай тоже пробовали?
– Вы говорите про турецкий чай? Она кивнула.
– Нет.
– Хорошо, – сказала она. – В таком случае услуга за услугу. Не пытайтесь.
– Ладно, не буду, – ответил Пол и поинтересовался: – Настолько невкусно?
Она нахмурилась:
– Не хуже кошмарного похмелья, и, вероятно, лучше, чем утонуть. Вы давно в Турции?
Пол покачал головой:
– Только что приехал.
– И я тоже. Работаете или просто гуляете?
– Путешествую.
– Ага. Я подумала... вы ведь в костюме и при галстуке... Пол слабо улыбнулся:
– Свидетельство в пользу моды.
– Вот как? – Она приподняла безупречно очерченную бровь.
Пол кивнул:
– Верно, такие свидетельства обычно заверяют у нотариуса, а потом используют против тебя в суде, но...
– Ага. Чистосердечное признание моды. На самом деле вам идет.
«Лгунишка», – подумал Пол, а вслух спросил:
– Правда?
– Да, вроде как. Ну, стиль крутого, плохо одетого журналиста, ночь проспавшего, не раздеваясь на кушетке. Правда, для этого вам не хватает трехдневной щетины, а для пущего эффекта стоило бы яростно стучать по клавишам лэптопа. Но все равно довольно мило.
Сам Пол не обратил внимания, во что одета девушка – точно так же приблизительно девяносто девять из ста посетителей Лувра не смогут описать рамку «Моны Лизы». Он присмотрелся внимательнее: честно говоря, он предположил, что перед ним летнее платье, но слишком мало знал про женскую одежду, чтобы сказать, было ли это дешевкой с рынка или шедевром от кутюр стоимостью, эквивалентной военному бюджету США. Впрочем, речь не об этом.
– Спасибо, – промямлил он. – И ваше тоже. Я хочу сказать, вам идет...
Она улыбнулась. Скорее даже усмехнулась. Семейное сходство. Глаза у Пола стали огромными, как разлом Сан-Андреас в ненастный день.
– Миссис Тэ... – Он поспешно поправился: – Рози?
– Вот черт! – нахмурилась она.
И на долю секунды перед Полом возникла гоблинша с физиономией лемура и когтями, как у кондора. Потом она подняла руки и перебросила за плечи темные локоны. От этого жеста, точно со страниц модного журнала, сердце Пола должно было бы сломать ему ребро, но почему-то не сломало.
– Привет, Пол, – сказала она.
Он только смотрел на нее во все глаза.
– Что вы тут делаете? – вопросил он. «Рози» пожала плечами.
– То же, что и ты. Перерыв на ленч. Решила ненадолго сбежать из конторы, позагорать. Неплохая разрядка, как по-твоему? И вообще, не пора ли тебе начать обращаться ко мне на «ты»?
От этой мысли Полу стало еще более не по себе.
В нескольких ярдах от них проходящий мимо бизнесмен наткнулся на фонарный столб. Поднимаясь на ноги, он стрельнул в Пола гневным взглядом, будто не мог взять в толк, как эдакое ничтожество может рассиживаться, нашептывая сладкие пустяки такой красавице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113