Перерыв на кофе – с одиннадцати до четверти двенадцатого, на ленч – с часу до двух, входная дверь запирается, поэтому, если будете выходить, ничего не забудьте. Марсель и Трейси будут для вас печатать, если у них не окажется других дел, а если письма или бумаги, которые подготовите сами, будете отправлять на лазерный принтер на втором этаже, бумагу там заедает, поэтому над ним надо стоять. Ключи от кладовой на рецепции, и бога ради, не забудьте, что они у вас, и не унесите с собой домой. Скрепки и резинки в зеленом стенном шкафу на третьем этаже, блокноты, карандаши и перьевые ручки – на закрытом складе, но за них надо расписываться. За авторучками придете ко мне. Чтобы позвонить в город, наберите "9", и если будете пользоваться длинным степлером, позаботьтесь положить его туда, откуда взяли. Мистер Уэлс кофе пьет с двумя кусочками сахара, чай – с одним, профессор Ваншпее никогда не доливает молока, у него непереносимость к лактозе. Кабинет у вас маленький, один на двоих еще с одним новым клерком, раньше там была вторая комната для собеседований, но сырость там хроническая, поэтому сомневаюсь, что вы подолгу будете там находиться. Все ясно?
– Да, – кивнул Пол.
Из вышесказанного он ничего не запомнил и был стопроцентно уверен, что по ходу дела ничего не заучит, во всяком случае, без больших мучений и позора. В общем и целом, решил он, честное слово, жаль, что его не допустили переворачивать гамбургеры в закусочной. Но одно до него все же дошло.
– Какой второй новый клерк? – спросил он.
– Что? Ах да, Софи. Милая девушка, она вам понравится. Вот тут шкаф для щеток, мы в нем храним все подшивки «Файнэншнл тайме». Там же блокнот, в котором распишитесь, если вам понадобится какую-то взять.
Это ему напомнило: он, честное слово, собирался на какой-нибудь стадии кого-нибудь спросить, а чем, собственно, занимается «Дж. В. Уэлс и К°», но пока случай все никак не представлялся. Он подумал, не задать ли этот вопрос Кристине, но решил, что лучше не надо.
– Ну вот, мы и пришли, – внезапно объявила Кристина, прерывая подробное описание системы нумерации архивных папок. – Ваш новый дом вдали от дома.
Толкнув дверь, она ворвалась внутрь. Пол же застыл на пороге и стоял совершенно неподвижно, словно стиральная машина, которой отрубили ток.
Причиной такой бурной реакции была не сама комната: обычное почти квадратное помещение, ограниченное четырьмя выкрашенными белой эмульсионной краской стенами, довольно пыльным натяжным потолком и покрытым очень старым ковролином полом, в середине стоял деревянный стол, рядом два простых стула, у стены – обшарпанный зеленый архивный шкаф. Огорошило его как раз то, что было на одном из стульев.
– Это Софи, – продолжала Кристина, по всей видимости, не заметив, что Пол изображает соляной столп на пороге. – Ей удалось попасть сюда вовремя, – добавила она. – Вы оба подождите пока здесь, через пару минут кто-нибудь придет и скажет, что вам делать. В первую среду каждого месяца у нас учебная пожарная тревога, на двери будет объявление, куда в таком случае идти.
Полу удалось вовремя убраться с ее дороги, когда она вылетела из комнаты. Дверная ручка ударила ему по пояснице, но он это едва заметил.
– Вы, – проговорила худая девушка. «Скажи же что-нибудь», – велел себе Пол.
– Да, – ответил он.
«Есть два выхода из положения, – решил Пол. – Я могу и дальше стоять тут, как стартрековский Энт в криогене, или я могу сесть». Он остался на месте.
– Вы все еще в пальто, – сказала худая девушка.
– Правда? Ах да.
Он стащил с себя пальто, которое вдруг почему-то превратилось в сложную конструкцию. Одна пуговица оторвалась, упала, отскочила от носка его ботинка и закатилась под стол. Уронив пальто на пол, он нагнулся и попытался повесить на спинку стула. Пальто соскользнуло. Пол оставил его лежать.
– Значит, вы получили место? – спросил он.
– Да.
– И я тоже. – «Ладно, – пообещал он самому себе. – Сейчас я заткнусь».
Повисло долгое хрупкое молчание. У Пола начала затекать левая нога. Он задался было вопросом, а что в самом деле ему мешает (за исключением иголочных и булавочных уколов, конечно) выйти из здания и никогда больше не заходить в этот район Лондона. Да, конечно, он подписал контракт, но станут ли они трудиться, подавая на него в суд? Скорее всего нет.
– Вы виделись с мистером Тэннером? – спросил он. «Да, знаю, – сказал он самому себе. – Я обещал. Но еще десять минут этого жуткого молчания, и мозги у меня закипят и выльются через уши».
Худышка кивнула:
– Ужасный человек.
– Он вам не сказал, чем они, собственно, тут занимаются? На сей раз она покачала головой:
– Вы его спросили?
– Нет.
– А следовало бы.
– Полагаю, рано или поздно мы это узнаем. Она нахмурилась:
– Надеюсь, что нет. Иначе мы будем выглядеть очень глупо.
Иголки и булавки перекинулись на правую ногу. Для равновесия он оперся рукой о стол и попытался не шевелиться.
Она сидела, чуть подавшись вперед на стуле, сложив на коленях крошечные ручки. Чем-то она напомнила Полу картину, которую он однажды видел: там был изображен человек, двадцать лет проведший в американской камере смертников. Где-то в отдалении звонил телефон. Все звонил и звонил, но никто не брал трубку.
– Большое у них тут помещение, – сказал Пол.
– Хм.
– Тот поляк обещал прислать мне карту. Очень на это надеюсь. Я вконец заблудился, только пытаясь найти кабинет Тэннера.
Девушка поглядела на него с умеренным презрением:
– Вот как?
– Но, с другой стороны, – продолжал он, – я всегда плохо ориентировался в пространстве. Мама говорит, я мог бы заблудиться в коробке из-под обуви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113