Сам не понимаю, как я сподобился стать тренером. Мое знание игры в кожаный мяч весьма ограниченно, может, поэтому «Тигры» пока ни разу не победили в нынешнем сезоне. В этом возрасте не обязательно помнить счет или составлять таблицу чемпионата. Главное – весело проводить время. Но скажите это родителям!
Сегодня мы играем с «Хайгейтскими львами», и после каждого их гола «Тигры» устало тащатся к центру поля, споря, кто будет разыгрывать мяч.
– Это не самая сильная наша сторона, – виновато говорю я тренеру противников. Про себя же я молюсь: «Только один гол, „Тигры“! Забейте хоть раз! И тогда мы покажем им настоящий праздник».
После первого тайма мы проигрываем 4:0. Дети грызут четвертинки апельсинов. Я рассказываю им, как хорошо они играют. «Эта команда непобедима, – вру я сквозь сжатые зубы. – Но вы, ребята, их контролируете».
На второй тайм я отправляю в ворота Дугласа, парня с самой сильной подачей. Эндрю, наш лучший бомбардир, оттягивается в защиту.
– Но я нападающий, – хнычет он.
– Впереди будет играть Доминик.
Все смотрят на Доминика, который только недавно сообразил, в какую сторону бежать. Он хихикает и трет ладошкой низ живота.
– Забудьте о дриблинге, передачах и голах, – говорю я. – Просто бегите вперед и бейте по мячу изо всех сил.
Когда начинается второй тайм, ко мне направляется делегация от родителей с вопросами насчет моих позиционных перестановок. Они думают, что я потерял нить игры. Но в моем безумии есть система. Детский футбол – вопрос момента. Когда мяч направляется вперед, вся игра движется в этом направлении. Вот почему наш самый сильный игрок должен быть позади.
В течение первых пяти минут ничего не меняется. «Тигры» могли бы с таким же успехом гоняться за тенями. Затем мяч попадает к Дугласу, и он посылает его через все поле. Доминик пытается убежать от мяча подальше, падает и увлекает за собой двоих защитников. Мяч свободно катится по полю. Чарли стоит ближе всех к нему. Я бормочу себе под нос: «Только ничего не придумывай. Просто бей».
Можете обвинять меня в фаворитизме. Называйте меня необъективным. Мне все равно. То, что происходит потом, – это самый точный и техничный обводящий удар, который когда-либо наносился по мячу бутсой шестого размера. Радость такова, что любой независимый наблюдатель решил бы, что мы победили.
Ошеломленные нашей новой тактикой, «Львы» рассыпаются. Даже Доминик заталкивает мяч в ворота: тот отскакивает от его затылка и пролетает мимо вратаря. «Тигры» выигрывают у «Львов» 5:4.
Самое горячее одобрение мы получаем от Джулианы, которую нельзя назвать преданной футбольной мамой. Я думаю, она бы предпочла, чтобы Чарли занималась балетом или теннисом. Бесформенная в своем длинном черном пальто с капюшоном и резиновых сапогах, она заявляет, что никогда не видела более увлекательного спортивного состязания. То, что она называет его «спортивным состязанием», выдает, как мало она смотрит футбол.
Родители укутывают детей потеплее и упаковывают в мешки грязные бутсы. На противоположной кромке поля я замечаю одиноко стоящего человека, засунувшего руки в карманы пальто. Я узнаю его.
– Что заставило вас прийти сюда так рано в субботу, инспектор? Не думаю, что любовь к спорту.
Руиз смотрит на беговую дорожку:
– В этом городе и без меня достаточно запыхавшихся людей.
– Как вы узнали, где меня найти?
– От соседей.
Он разворачивает тянучку и засовывает себе в рот, стукнув ею о зубы.
– Чем могу служить?
– Помните, что я сказал вам во время нашего завтрака? Я сказал, что, если жертва окажется дочерью известного человека, у меня будет сорок детективов вместо двенадцати.
– Да.
– А вы знаете, что ваша медсестричка была племянницей члена парламента и внучкой бывшего судьи графства?
– Я читал о ее дяде в газете.
– Теперь возле меня крутятся эти гиены, задают вопросы и суют фотокамеры мне под нос. Это, блин, цирк массовой информации.
Мне нечего ему сказать, я просто смотрю в сторону зоопарка и позволяю Руизу говорить.
– Вы ведь умный парень, верно? Университетское образование, ученая степень, консультации… Я решил, что вы сможете мне помочь. Вы же были знакомы с девушкой? Работали с ней. Поэтому я подумал, что вы сможете предположить со знанием дела, во что она могла вляпаться.
– Я знал ее только как пациентку.
– Но она говорила с вами. Рассказывала о себе. Что вы знаете о ее друзьях и парнях?
– Я думаю, она встречалась с кем-то из больницы. Наверное, он был женат, потому что она о нем не говорила.
– Она упоминала его имя?
– Нет.
– Как вы думаете, она была неразборчива в связях?
– Нет.
– Почему вы так уверены?
– Просто чувствую.
Он поворачивается и кивает Джулиане, которая неожиданно подходит и берет меня под руку. Она надела капюшон и стала похожа на монашку.
– Это инспектор Руиз, полицейский, о котором я тебе рассказывал.
Ее лоб пересекает морщина озабоченности.
– Это связано с Кэтрин? – Она откидывает капюшон. Руиз смотрит на нее, как и большинство мужчин. Она не накрашена, не надушена, без украшений, но все равно привлекает взгляды.
– Прошлое интересует вас, миссис О'Лафлин?
Она медлит.
– Смотря какое.
– Вы знали Кэтрин Макбрайд?
– Она принесла нам много горя.
Руиз быстро переводит взгляд на меня, и мое сердце уходит в пятки.
Джулиана смотрит на меня и понимает свою ошибку. Чарли зовет ее. Она смотрит через плечо и поворачивается к Руизу.
– Возможно, мне надо сперва поговорить с вашим мужем, – говорит он медленно. – Я смогу связаться с вами позже.
Джулиана кивает и сжимает мою руку.
– Мы с Чарли пойдем выпьем горячего шоколада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111