Клушину тоже досталось порядочно: рассеченная бровь кровянела ссадиной, один рукав рубашки был полуоторван и свисал, обнажая плечо; в прореху разодранного ворота было видно, как часто ходит его костистая, заросшая волосами грудь.
– Брось его, никуда он от троих не убежит, – сплевывая розовой слюной, сказал Костя.
На подоконнике суднего окошка стояло ведро с питьевой водой и кружка; Костя зачерпнул, обмыл над тазом лицо.
– Неправда это! – прокричал Клушин, рванувшись из Петькиных рук. – Неправда! Никого я не убивал! Не было этого!
Пот ручейками бежал с его лба. Глаза горели черно, дико. Похоже, связали его все-таки не зря: в нем бушевало еще столько буйства, что он мог кинуться и на троих.
Евстратов поставил опрокинутую лавку, надавил рукой на плечо Клушина, сажая его. Тот воспротивился, строптиво крутнулся из-под руки Евстратова, дернул головой, точно бодающийся бычок. Но потом все же обмякло, сломленно сел.
– Вот так и сиди – тихо, спокойно, – умиротворяюще сказал Евстратов, опускаясь на скамейку рядом.
Неизвестно, вполне ли понимал смысл происходящего Петька, кажется, что не вполне; он хоть и действовал активно и смело, а вид у него все-таки был несколько недоуменный, человека, нуждающегося в разъяснениях; Евстратов же, чувствовалось, уже все правильно сообразил, и разъяснять ему не надо было ничего.
– Неп-п-равда! – уже как-то по-другому, не со злобой и яростью, а надрывно, с готовыми прорваться рыданиями, воскликнул Клушин. И действительно зарыдал.
Слезы, мешаясь с потом, потекли по его щекам, закапали на разорванную рубаху, – они были какие-то совсем не мужские, а бабьи – обильные, частые.
– Верно, П-петров я… У немцев б-был, тоже верно, п-признаю, – заговорил он сквозь всхлипывания. – К-клу-шин – не моя фамилия, у мертвого взял… И это п-признаю… За это и с-судите, ладно, согласен! Давно ждал… так оно даже лучше! Давайте, ладно… сколько п-положе-но… Носил форму, верно! А что ж было – подыхать? Жить-то ведь кажный хочет! А стрелять – никого не с-стрелял, честно говорю! Никому вреда не исделал… Одно – что форму носил… Судите, согласен! Но попомните – чисто ишак потом д-двадцать лет работал… День, ночь, п-праздник – не спрашивал… Ударником считался, п-пер-довиком… А учителя не убивал! И Артамонова не убивал! Верно, к-комиссаром он у нас был. Верно, от него у меня отметина. Было так. П-повстречались… А не убивал! Неправда это! Неп-п-равда!..
– Не кричи, не кричи, глухих тут нету, – негромко сказал Евстратов.
– Значит – неправда? – тоже негромко и стараясь быть спокойным, спросил Костя, вытираясь полотенцем, вынутым из чемодана; чемодан для этого пришлось выволочь из-под печи, куда его затолкали в драке – в самую глубь, в мелко наколотые для растопки дрова. Из носа кровь уже не текла, но ссадины пачкали полотенце, оставляли на нем алые следы. – А что же вы делали в ту ночь, когда покинули на дороге грузовик и заявились назад только утром? Или будете отрицать этот факт?
– Не буду! – всхлипывая, помотал головой Клушин-Петров. – Уходил. Верно. А только не т-так все б-было!
– А как? – спросил Костя даже с интересом. Ему было любопытно, какую же увертку, какой еще трюк можно предпринять в положении Клушина, когда кругом и полностью изобличен и приперт к стене.
– Не т-так! Хотел это исделать, верно. А б-было п-по-другому!
Клушин-Петров заговорил – опять обрывисто, сбивчиво, со всхлипываниями, мешавшими слушать и понимать – так, что моментами даже приходилось переспрашивать. Разошлись, разошлись его нервы – дальше некуда. Вовсе не так уж были они крепки, как посчитал Костя. На Клушина даже неприятно было смотреть, и Костя подумал – развязать, что ль, ему руки, пусть хоть утрется… Но развязывать было рискованно: вроде бы он уже стих, но кто его знает, как себя поведет – со свободными-то руками…
Клушин-Петров (мысленно, про себя Костя уже давно называл его просто Петровым, настоящей его фамилией) не отпирался; он вторично, уже более пространно подтвердил, что действительно, опознав Артамонова, испугался того, какие могут произойти последствия, и задумал от него избавиться. Но, по его словам, когда он, покинув на грейдере грузовик, пришел в село – душа у него дрогнула, стало ему страшно, исполнить замысел у него не нашлось сил, и он решил поступить по-другому: бежать из села, бежать совсем. Он прокрался в свою хату, – жена и дети спали и ничего не услышали, – взял паспорт и деньги, припрятанные на всякий случай, в тайне от жены. Сначала подходящей ему показалась такая мысль – вернуться к машине и уехать на ней – пока хватит бензина, а тогда ее бросить и дальше уж как придется – на поезде, на самолете… Сейчас это просто: билеты – пожалуйста, всегда, какие угодно; через сутки можно уже на другом конце страны быть… Но мысль эту, подумав, он признал негодной: на машине грузчик, куда его деть? Бензина – в обрез. Грузовики останавливают, проверяют путевые листы – туда ли едешь, куда указано? Нет, решил он, с грузовиком определенно влопаешься. Надо тихонько, незаметно… На какую-нибудь ближайшую станцию, поскорей… В Поронь он не рискнул – пешком далековато, пока дойдешь, будет уже утро. Если к тому времени его уже возьмутся разыскивать, в Поронь сообщат прежде всего. Во-первых, знают – он туда поехал; во-вторых – у Садового с Поронью телефонная связь, и где же еще искать беглеца, как не там: крупная станция, с оживленным движением, много проходящих пассажирских поездов… И он махнул в противоположную сторону, через реку, в маленький леспромхозовский поселок Борки, вспомнив, что недавно его соединили узкоколейной веткой с мебельной фабрикой, построенной в соседнем районе, а там проходит железная магистраль, по которой можно уехать и в Ростов, и на Кавказ, и в Заволжье, и что по узкоколейке несколько раз в сутки ходит пассажирская летучка, паровозик и два вагончика допотопных времен, с открытыми площадками, возят с работы и на работу живущий в округе трудовой люд – кого на Боркинскую лесопилку, кого – на мебельную фабрику;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195