Все остальное тоже подождет до утра.
Крис, чувствуя ее настроение, безмолвно, словно хозяин похоронного бюро, шел сзади. Схватив куртку с вешалки в прихожей, выдержанной в стиле эпохи королевы Виктории, он в мгновение ока очутился у двери.
– Я буду у Скалли… – пробормотал он.
– Ты же только что пришел оттуда.
Для нее не имело значения, что его лучший друг живет этажом ниже, это был вопрос принципа. К тому же Скалли всего одиннадцать лет. Почему Крис не дружит с ровесниками?
– Это ведь ты мне сказала, что я должен вернуться к ужину, – напряженно, но с настойчивой терпеливостью напомнил он.
Грейс чувствовала себя настолько опустошенной, что, наблюдая за тем, как он уходит, понимала, что не в состоянии остановить или хотя бы выбранить сына.
Чувствуя безумный приступ головной боли, Грейс направилась в ванную комнату за аспирином и тут обнаружила, что стоит только подумать о том, что получила всего сполна, как происходит какая-нибудь новая неприятность.
На полу, словно послесловие к злополучному ужину, красовалась лужица рвоты.
Надев толстые резиновые перчатки, она опустилась на колени и, едва сдерживая слезы и тошноту, принялась отмывать пол. В этот момент вошел Джек. Несколько секунд он смотрел на нее, а потом поднял, поставив на ноги.
– Тебе не надо бы этого делать, – мягко сказал он. – Я сам уберу.
– А почему не я? – раздраженно бросила она. – Только потому, что она твоя дочь? Из-за того, что мы никогда не станем так близки, что будем одинаково нести ответственность за то, что происходит с твоими и моими детьми?..
Слезы жгли ей глаза.
– Нет, Грейс, дело совсем не в этом, – сказал он, и его рот, показавшийся ей странно уязвимым на энергичном и испещренном морщинками лице, растянулся в иронической полуулыбке. – Я просто подумал, что тебе сегодня и без того досталось от Ханны.
– Это оказалось совсем не так уж и страшно, – сказала она и вдруг поймала себя на том, что соглашается с ним. – Ну, хорошо… Хотя это и не было ложем из розовых лепестков.
– Но ты справилась с трудностями вполне профессионально.
Он положил большие руки ей на плечи, и его улыбка стала таять, уступая место извиняющемуся выражению лица, в котором читалось сожаление о случившемся.
– Джек, значит, все вот так и будет продолжаться? Грейс почувствовала легкую дрожь.
– Я люблю тебя, – сказал он серьезным тоном, – и не хочу ставить в трудное положение.
По всему было видно, что ему стало неловко и он избегал ее взгляда.
– Значит, на большее ты не готов?! – вспылила она. – Будем спать каждый в своей квартире? Время от времени станем устраивать семейные сборища только для того, чтобы организовать очередной сеанс мазохизма?
Он молчал, и только глаза отражали его смущение. Когда он заговорил, голос его прозвучал взвешенно и вдумчиво.
– Я бы очень хотел сказать то, что тебе хочется услышать. Но ты права, все еще больше усложняется из-за того, что ситуация зависит не только от нас двоих. Давай постепенно, шаг за шагом продвигаться вперед.
Джек страстно хотел предложить ей большее… Намного большее. Пойдет ли он на это и сможет ли он это сделать… Если бы не разница в их возрасте. Если бы их дети – Крис и Ханна – не сопротивлялись их союзу так яростно.
Несколько минут тому назад, ожидая внизу вместе с Ханной, когда Бен подгонит машину, Джек впервые заглянул или, точнее, впервые позволил себе заглянуть в темные глубины ее сознания, чтобы разобраться, почему дочь чувствует себя такой несчастной. Да, временами она ведет себя возмутительно. Да, она жестка и холодна к Грейс. Но за ее нарочитой грубостью скрывается маленькая девочка, которая чувствует себя одинокой и покинутой, не в силах удержаться от выпадов против человека, в котором видит причину своих невзгод.
На мгновение он прикрыл глаза и, словно заново просматривая видеозапись, еще и еще раз переживал сцену, когда они стояли с Ханной внизу.
– Не надо, папочка. Правда, со мной все в порядке.
Едва уловимым движением она отодвинулась, многозначительно отстраняясь и от него, и от неуклюжей попытки утешить ее.
Она не заплачет: он знал, что она такая же упрямая, как и он сам. Но если бы страдание имело свое лицо, то оно было бы таким, как у Ханны в этот момент. Он тосковал по прошлому, когда мог схватить ее в охапку и прижать к груди, оберегая от опасности. Теперь она стояла рядом – тростинка на ветру, готовая сломаться.
– Поправляйся, – пожелал он ей, когда она спустилась с обочины тротуара, направляясь к машине Бена.
Она лишь взглянула на него… Долгим взглядом через плечо, полоснувшим его по сердцу. Взглядом, который красноречиво сказал ему, что в этот момент ее состояние не имеет для нее никакого значения. И он понимал, что во всем этом неизбежно присутствует Грейс. Ибо его жизнь – это не яйцо, где можно отделить желток от белка. Он должен двигаться с большой осторожностью, прежде чем решиться на следующий серьезный шаг…
– Ох, Джек, не знаю, смогу ли я все выдержать, – вздохнула Грейс. – Ждать, мучиться в догадках. Я уже слишком стара, чтобы гнаться за журавлем в небе.
– Я тоже.
Джек поднял пальцем ее подбородок, чтобы встретиться с ее пристальным взглядом. Неожиданно он показался ей намного старше и таким усталым, каким она его еще никогда не видела, хотя обычно он выглядел не старше своего возраста.
Глядя на себя глазами Джека, Грейс увидела маленькую женщину в голубых джинсах с влажными пятнами на коленках, в больших желтых резиновых перчатках, со слезами, струящимися по лицу.
Женщину, безумно влюбленную в этого большого, прекрасного мужчину, который не дает никаких обещаний, а лишь широко раскрывает свои объятия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150