увидеть его! Она должна увидеть его. Но она знала, что это невозможно. Тогда… тогда единственно возможное: увидеть его могилу.
Такое решение уже давало возможность действовать. Сразу возникло чувство облегчения. Селия постояла немного в комнате. Собираться было не нужно, она могла просто идти. Она хотела было оставить мне записку, но решила, что вернется еще до рассвета, я еще буду спать и даже не узнаю, что она ночью ходила на кладбище.
Она тихо спустилась по ступенькам, выскользнула из дома. Ей казалось, что ночь теплая, и она не взяла с собой черное покрывало, что дал ей Николаос.
Очутившись в саду, она подбежала к ограде. Однажды она уже перелезла через эту ограду. Сумела и второй раз. При ее силе, ловкости и легкости это не было трудно.
На темной улице фонари светили тускло. Она запомнила дорогу на кладбище. В карете мы ехали полчаса. Но теперь ей предстояло идти пешком.
Она прошла по улице, вышла на площадь. Не было ни души, Это был тихий жилой квартал.
Все же она немного поблуждала, не сразу отыскала правильную дорогу. Сразу за маленькой церковью начинался пустырь. Здесь росли сорные травы, чуть в стороне – несколько деревьев. Селия смело пошла вперед. Высокая трава была мокрой от ночной росы. Подол синей юбки тоже сразу стал мокрым. Вокруг не было ни души. Люди были далеко. Поэтому когда она вдруг наступила на что-то упругое, живое, она невольно вскрикнула достаточно громко. Она быстро убрала ногу, и тотчас, не удержавшись на ногах, упала в траву. Она успела ухватиться за стебли и это смягчило падение. Что-то упругое живое оказалось бродячей собакой, прикорнувшей в чаще травы. Селия рассмеялась своему страху, стала окликать, звать собаку, но та, пугливая, сторожкая, уже убежала.
Пока Селия шла дальше, она заметила силуэты еще нескольких собак. Они, казалось, провожали ее, держась поодаль и не решаясь приблизиться.
Селия знала поверье о том, что ведьмы могут ночью обращаться в собак. На мгновение ей сделалось страшно. Ей показалось, будто эти бродячие собаки сопровождают ее как-то слишком по-человечески. Но тотчас она сама громко рассмеялась своему предположению. Селия любила собак, в деревне их было много. Нет, не могут эти славные животные быть олицетворением злой силы. Это просто самые обычные бродячие собаки, они отвыкли от людей, не доверяют людям, но в то же время тянутся к ним. Ведь у каждой собаки должен быть свой человек.
Эта мысль понравилась Селии и она снова рассмеялась. Эта встреча с собаками как-то ободрила ее. Ей было почти хорошо. Она шла к намеченной цели, она одолела нелепый страх.
Вдали показались силуэты надгробий и чугунная ограда кладбища. Селия знала, что ворота заперты. Но она и не думала об этом. Почва здесь была неровная, всхолмленная, и ограда в одних местах была ниже, в других выше. Селия выбрала место, где ограда была совсем низкой, и перелезла. Но она зацепилась подолом об острый прут, и юбка порвалась. Селия спрыгнула на землю и ощупала юбку. Нет, кажется, ноги не так уж видны.
Она стояла на кладбищенской земле. Она была почти у цели. Настроение бодрости и приподнятости оставило ее. Она как бы заново вспомнила, зачем она шла сюда. Увидеть его! Нет, лишь его могилу. Но все равно, побыть совсем близко от него.
Теперь надо было отыскать могилу. Это оказалось не так трудно. Она хорошо запомнила, где похоронили Чоки.
Теперь она преодолела все трудности. Когда было трудно, это бодрило. Теперь было легко. Она стояла наедине с его могилой, наедине со своей тоской. Она не могла, не в силах была просто так стоять. Она должна, должна была снова действовать, что-то делать, иначе эта внутренняя, душевная боль истерзает ее.
Она опустилась на колени. Он здесь, близко… Она наклонилась, припала щекой к земле, еще не утоптанной плотно.
Она судорожно захватывала пальцами комки земли, сжимала, крошила.
Она хотела плакать, но слез не было, было одно лишь мучительное ощущение удушья в горле. Она приподняла голову от земли и несколько раз вскрикнула. Но это не помогло. Она по-прежнему не могла заплакать.
Она сама не понимала, что она делает. Машинально она начала руками раскапывать землю. Она чувствовала, как ею овладевает все сильнее мучительное желание – увидеть его, еще раз увидеть! Сначала она говорила себе, что это невозможно, так нельзя. Потом вспомнила, что яма глубока, она не сможет вот так, пальцами… Потом она уже ни о чем не думала, только отбрасывала пальцами землю, еще рыхлую, ведь похороны были вечером.
Она углубилась в свою работу. Она погружала руки в землю. Острые камешки ранили пальцы, ломали ногти, царапали нежную кожу рук. Иногда было очень больно и она вскрикивала. Но, в сущности, эта боль даже доставляла ей наслаждение. Это была та самая действенная боль, что успокаивает, утишает боль души.
Какие-то насекомые убегали из-под ее рук, пальцами она ощущала их выпуклые членистые тельца, иногда она чувствовала укус и мгновенную боль. Она не давила, не убивала их. Она ведь встретится с ним, она должна быть чистой…
Земля начала сильно осыпаться. Девушка провалилась по колени. Значит, скоро…
Руки ее были влажны. Это была кровь. Но она не боялась, она наслаждалась этой болью, этим ощущением окровавленных рук. Она не чувствовала усталости. Ей казалось, что она скоро увидит его как бы живого. Она испытает радость. Ей нужно испытать радость.
Руки неустанно работали. Она не понимала, не сознавала, как двигаются ее руки, ее пальцы. Все получалось само собой.
Она уже не думала о том, что совершает недозволенное. Теперь недозволенное она ощущала как самое дозволенное. Теперь она хотела еще большего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144