Я не имею права так рисковать.
– Я поняла, Николаос. Все будет, как ты решил. Я буду послушно подчиняться твоим указаниям.
– Благодарю тебя. Я это ценю. И пока больше не будем ко всему этому возвращаться. У нас есть время…
– Но я все равно хочу, чтобы Чоки быстрее выздоравливал.
– Это и мое желание, легко догадаться. Это – безотносительно ко всему остальному.
Глава сто шестьдесят третья
Теперь мы, Николаос и я, были связаны общей тайной. Но мы больше не говорили о ней. Я даже запретила себе, твердо сказала «нет» своему желанию понять, что же задумал Николаос.
Внешне наша жизнь текла спокойно. От Анхелы и Мигеля не было никаких известий. Иногда я думала: почему? Ведь они вырастили мою дочь, неужели они не тревожатся о ней? Потом я поняла, что это Анхелита. Это она считала, что любая ее попытка разузнать о жизни Селии, будет воспринята мною как оскорбление, нанесенное моим материнским чувствам. Будь все иначе, я бы первая послала весточку. Но теперь, когда я знала, что им предстоит пережить еще и потерю Аны (и не без моей вины), я предпочитала молчать. Часто я встречалась с Пересом. Несколько раз он возил меня в свое небольшое имение в окрестностях столицы. Мы много занимались любовью. Я ощущала, как тело мое наливается женской силой и очарованием, словно спелая гроздь винограда наливается соком. Перес действительно во многом напоминал Санчо. Он был остроумен, с ним было интересно говорить, его суждения часто отличались парадоксальностью.
Однажды разговор у нас зашел о его лекарском ремесле. Он унаследовал его от отца.
– Но я и мои приятели, мы не устаем совершенствоваться, – заметил Сантьяго. – Благодаря Николаосу, мы имеем такую возможность. Я попросила объяснить мне устройство человеческого тела. Мой возлюбленный рассказал мне, как важно для врача анатомировать трупы, как много это дает для понимания механизмов развития различных болезней. Он научил меня приготовлять кое-какие простые лекарства. Как женщину, меня особенно заинтересовало устройство женского тела. Сантьяго смешило то, что я, женщина, родившая троих детей, мало что знаю о созревании плода и даже о закономерностях родов. Для меня было настоящим открытием, когда я узнала, что плод в утробе матери проходит долгий путь развития – от крохотного комочка слизи до существа, подобного рыбке и лягушке, и наконец становится человеком, готовым к рождению.
– Но человек по сути всегда рождается недоношенным, – заметил Сантьяго.
– Почему? – удивилась я.
– Потому что мы ходим прямо и на двух ногах, а не на четырех, как животные. Прямоходящая женщина не смогла бы родить тяжелый доношенный плод. Женщинам и так тяжелее рожать, чем самкам животных. Детеныш животного после рождения развивается очень быстро. Новорожденный человек нуждается в длительной и бережной заботе.
– Значит, за то, что у человека свободны руки и он может быть человеком, за это вынуждены расплачиваться женщины?
– Выходит, что так, – он рассмеялся.
Сантьяго объяснил мне, как проходят роды. Я спросила, случалось ли ему принимать роды. Он ответил, что да и что в городе он считается недурным акушером.
– Если у моей дочери будут дети, – задумчиво сказала я, – Мне хочется, чтобы их принимал ты. Лучше ты, а не какая-то невежественная повитуха. Конечно же, Селия добьется своего и выйдет замуж за Андреаса. Хотя я не могу себе представить сейчас, чтобы у этих двух тоненьких травинок появилось потомство. Чоки такой хрупкий….
– Думаю, у них будет много детей, – сказал Перес.
– Не представляю! – я засмеялась.
– Не представляю! – он передразнил меня и тоже расхохотался.
– Ты так смело сравниваешь человека с животными, – сказала я.
– А ты собираешься донести на меня за это? – он улыбался. Я уже давно заметила, что здесь, в Испании, донос – это нечто обыденное. Доносчик наверняка может оказаться в любой компании. С этим мирятся, над этим подтрунивают…
– Хорошо же ты думаешь обо мне! – я в шутку дернула его за ухо.
Он ухватил меня за руку. Мы шутя боролись. Дело было в саду. Он прижал меня к зеленой траве.
– Сдаешься? – спросил он, смеясь.
– Да я не хотела тебя обидеть…
– Я знаю.
– Я просто вспомнила… Ну пусти же!
Он отпустил меня и перекатился по траве. Здесь, за городом было как-то теплее и светлее. Я села и принялась оправлять волосы.
– Что ты вспомнила? – спросил Сантьяго, подпершись локтями.
– Ты слышал когда-нибудь эти имена: Этторе Биокка, Джон Айрленд, Диана Флосс – жена доктора Джона Айрленда?
Оказалось, Перес и вправду слышал об этих людях и читал их труды. А я снова вспомнила Этторе, а вслед за этим – и Санчо и Коринну. Я подумала о своем старшем сыне, о верной Нэн… Перес заметил, что я загрустила, и попытался отвлечь. Мне не хотелось кокетничать перед ним своей печалью. Тосковать буду наедине с собой. Я решительно взяла себя в руки и засмеялась.
Глава сто шестьдесят четвертая
Я заметила, что Николаос пристально следит за моим новым женским расцветом. Часто я ловила на себе его взгляд. Нет, это вовсе не было похоже на то, как приглядывается мужчина к женщине, которая ему приглянулась. Да я ничего подобного от Николаоса и не ждала. Во всяком случае, по отношению ко мне. И все же, почему он так смотрит на меня? Мне пришло в голову, что он, быть может, желает, чтобы я связала свою судьбу с доктором Пересом. Но зачем? Просто, чтобы я осталась в Испании? Не понимаю.
А чего хотелось мне самой? Как я представляла себе свою дальнейшую судьбу? Пожалуй, я мечтала о встрече с человеком, который научил меня любить свободно. Санчо! Я думала о том, что он постарел, он, возможно, недомогает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144