Глава 7
— Это не займет много времени, господин, — заверил Туво Авзоний.
— Меня задержали здесь, в Лисле, — ответил Юлиан. — Причем безо всякой причины, мое участие в церемониях вовсе не обязательно.
— Считается, что на церемониях должны присутствовать все родственники императорской семьи, — примирительно произнес Туво Авзоний.
— Почему-то мне тревожно, — проговорил Юлиан.
— Оттоний уже приближается к Тангаре. Какая беда в том, если он прибудет на несколько недель раньше вас? Разумеется, он дождется вас, чтобы попросить помощи и совета.
— Вряд ли он станет ждать, — возразил Юлиан. — Кажется, у него свои планы.
— Но ведь вы не сомневаетесь в его преданности Империи? — тревожно спросил Туво Авзоний.
— Не знаю, — вздохнул Юлиан.
— Его преданность несомненна, — заверил Авзоний. — Он, насколько я понимаю, вырос в деревне близ фестанга Сим-Гьядини, в горах Баррионуэво.
Фестанг, или монастырь Сим-Гьядини был затерянным в горах укрепленным поселением флоонианцев, монахов ордена Святого Гьядини, сторонника теории эманации. В то время по результатам голосования трех собраний духовенства эта теория была признана ересью.
— Несомненно, он крепко запомнил наставления братьев ордена Сим-Гьядини, — продолжал Туво Авзоний.
— Вряд ли, — покачал головой Юлиан. — Отношения деревни с фестангом были чисто хозяйственными. Подозреваю, что Оттоний знает о Флооне не больше, чем об Ораке или Умбе.
Орак считался повелителем богов в пантеоне Империи, а Умба — его супругой.
— Но он уже узнал славу Империи и цену цивилитас, — напомнил Туво Авзоний.
— Цивилитас скоро может стать пустым звуком, — возразил Юлиан.
— Нет, не говорите так, господин! — тревожно воскликнул Туво Авзоний.
— И тогда всему придет конец, — мрачно заключил Юлиан.
— Империя вечна!
— Была когда-то, — усмехнулся Юлиан. — Теперь Империи нет.
— Вы считаете, что Империя в опасности? — настороженно спросил Туво Авзоний.
— Да, — кивнул Юлиан.
Туво Авзоний промолчал.
— Империи нужны воины, — продолжал Юлиан. — Власть теряет силу, аристократия вырождается, толпы бродяг наводняют улицы, кругом царит беспорядок, союзники тревожатся, кто-то постоянно нарушает границы, торговые пути становятся опасными, отдаленные планеты уже давно оказались незащищенными, федераты неуправляемы…
— Но ведь варвары… — начал Туво Авзоний.
— Герои не рождаются на золоченом ложе, — поговоркой ответил Юлиан.
— Но они же варвары, господин! — возразил Туво Авзоний.
— Да, варвары.
— Как наш Оттоний?
— Да.
Туво Авзоний нахмурился.
— Они могут спасти Империю, — сказал Юлиан.
— Или уничтожить ее, — добавил Туво Авзоний.
— Да, — устало согласился Юлиан.
— Он крестьянин, — напомнил Туво Авзоний.
— Нет.
— Тогда кто же он?
— Не знаю, — пожал плечами Юлиан. — Это пока загадка, и ответ на нее можно найти в фестанге Сим-Гьядини.
— Господин, вы ведь на самом деле не считаете, что Империя в опасности? — с тревогой спросил Туво Авзоний.
— Нет, — медленно произнес Юлиан, — думаю, нет.
— Значит, нам нечего бояться.
— Конечно, нечего.
— Империя вечна, — с облегчением произнес Туво Авзоний.
— Да, — ответил Юлиан.
Глава 8
— Посмотрим, есть ли здесь мужчины! — многозначительно произнес Аброгастес. Его глаза заблестели, он поднялся со скамьи между двумя колоннами.
Он подал знак.
— Великое копье! — закричали гости.
— Копье клятвы!
— Что происходит?
— Почему его принесли в зал? — раздалось сразу несколько голосов.
— Сейчас не время браться за копье, — удивленно перешептывались гости.
— Да, сейчас не тысячелетие! — крикнул кто-то на весь зал.
Двое мужчин внести огромное копье с ясеневым древком и бронзовым наконечником, направленным в центр зала, к скамье Аброгастеса.
Коричневое гладкое древко копья было мощным, но податливым в руках великана, или Крагона, бога войны.
Дерево древка было еще свежим, недавно срубленным.
Широкий бронзовый наконечник был отлит в древней форме, оставшейся с тех времен, когда алеманны впервые познали тайны металла, начали ковать его и делать сплавы.
Существовало множество таких копий, и каждое чем-то отличалось от предшествующего, оставаясь при этом великим копьем.
«Это Великое копье», — произносил жрец, который умел читать древние и тайные знаки, и оружие предков называли после этого таким именем.
Последовательность ритуальных копий уходила в глубокую древность, до того еще, как появились первые военные песни, бури и сражения.
Время появления копья было неизвестно.
Древнейшие копья рассыпались в прах, когда приходило время, но на смену им уже бывали готовы новые.
Поэтому копье считалось древним, как и сами алеманны.
Это была священная вещь.
Позднее старые копья стали рубить топорами — таким образом, они как будто погибали в бою. Обломки заворачивали в дорогие ткани и сжигали на священном огне в тайном месте священного леса — легенда гласила, что именно в этом лесу Крагон, бог войны, создал алеманнов из земли, огня и собственной крови, чтобы в его шатре были достойные гости. Обычно Крагона изображали с ястребиными крыльями — вероятно, обозначающими проворство, свирепость, безжалостность, неожиданность бросков и хитрость. Интересно, что кроме этого Крагон считался богом мудрости. При синкретизме Империи он со множеством чужих богов иногда входил в имперский пантеон. Легенды гласили, что на тайной поляне леса, известной только избранным жрецам, Крагон вдохнул свое дыхание и дыхание огня в первых из алеманнов. Интересно то, что и у вандалов были подобные легенды, — это предполагало возможность существования древней общей культуры, даже культурного центра, относящегося к неолиту или протонеолиту, — центра, который заложил основы развития сразу нескольких варварских народов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98