Меня они, конечно, не посмели бы ударить, но я сам не
очень рвался вперед, потому что доносившаяся из театра музыка отнюдь не
усладила мне слух. Долго я слушал пронзительные звуки, прерываемые вопля
ми актеров, однако так и не почувствовал никакого удовольствия.
Ц Нет ли у вас пьес получше этой? Ц спросил я у Дурман.
Ц Есть, иностранные. Их я смотрела в детстве, они гораздо тоньше. Потом их
перестали играть, так как никто в них ничего не понимал. Министр иностран
ных дел сам выступал за новые пьесы Ц до тех пор, пока один иностранец не
сказал, что наш театр тоже очень интересен. Тогда министр вернулся к стар
ому театру.
Ц А если другой человек скажет, что иностранный театр лучше?
Ц Это уже будет бесполезно. Иностранные пьесы действительно хороши, но
слишком глубоки. Когда министр ратовал за них, он вряд ли их как следует по
нимал, поэтому и уцепился за лестное мнение о наших пьесах. Сам он вообще н
е разбирается в театре, хотя и норовит прослыть его пропагандистом. А ста
рый театр легче рекламировать, у него больше поклонников. У нас часто так
бывает: новое едва возникнет и тут же вытесняется старым. Для того чтобы п
онимать новое, нужно слишком много сил и энергии.
Я чувствовал, что это не ее мысли, а Маленького Скорпиона, потому что сама
она продолжала потихоньку протискиваться вперед.
Мне было неудобно ловить ее на слове, но больше я выдержать не мог.
Ц Уйдем?
После всего сказанного о театре Дурман было неловко не согласиться. Не п
ротестовала она и тогда, когда я предложил сходить к императорскому двор
цу.
Он был самым большим, но не самым красивым зданием Кошачьего города. Сего
дня дворец выглядел особенно неприятно: перед стенами солдаты, на стенах
солдаты… Кроме того, стены были вымазаны свежей грязью, а вода по рву воня
ла сильнее обычного.
Ц Иностранцы любят чистоту, Ц пояснила Дурман, Ц грязь Ц лучшее загр
аждение от них.
У меня не хватило сил даже рассмеяться.
На стену вылезло несколько фигурок, которые долго усаживались верхом, по
-видимому, боясь свалиться. Дурман возбужденно закричала:
Ц Высочайший указ!
Ц Где? Ц спросил я.
Ц Смотри!
Люди на стене двигались так медленно, что у меня заныли ноги. Наконец гонц
ы спустили на веревке камень с белыми знаками. Дурман, обладавшая острым
зрением, охнула.
Ц Что случилось? Ц заторопил я.
Ц Перенос столицы! Император уезжает! Беда! Как же мы будем без него?! Ц з
апричитала Дурман, очевидно тревожась о Маленьком Скорпионе, а не об имп
ераторе.
Тем временем со стены спустили еще один камень.
Ц «Солдатам и народу, Ц начала читать девушка, Ц повелеваем оставатьс
я на местах. Переезжаем только Мы и чиновники».
Я поразился мудрости Его Величества и пожелал ему на полпути свернуть се
бе шею. Но Дурман неожиданно обрадовалась:
Ц Это еще ничего. Раз многие остаются, мне не страшно!
«Интересно, где они будут получать дурманные листья после отъезда чинов
ников?» Ц подумал я, но в этот момент появился новый камень.
Ц «С сего дня запрещаем именовать Нас „Хозяином всех свор“. В минуту гро
зной опасности народ должен быть сплочен, поэтому Мы становимся „Хозяин
ом одной своры“. Все на борьбу с врагом!» Ц прочитала Дурман и добавила:
Ц Лучше бы совсем без свор…
Мы подождали еще немного, но поняли, что указов больше не будет, так как гл
ашатаи скрылись за стеной. Дурман очень хотелось вернуться и посмотреть
, не пришел ли домой Маленький Скорпион, а я отправился к государственным
учреждениям, где могли вывесить еще какие-нибудь указы. В восточной стор
оне, куда пошла Дурман, по-прежнему гремела музыка, но здесь стояла полней
шая тишина. Похоже, что свадьбы были в тысячу раз важнее всех государстве
нных проблем.
Особенно интересовало меня министерство иностранных дел, перед которы
м никого не оказалось. Ах да, министр ведь празднует свадьбу сына и, должно
быть, отпустил своих подчиненных. Еще вопрос, есть ли у людей-кошек иност
ранные дела, хотя министерство существует.
Воспользовавшись отсутствием чиновников, я решил выяснить этот вопрос.
Бесцеремонно вошел Ц внутри никого. Комнаты не заперты, в них тоже никог
о и ничего, кроме кучи каменных пластинок с надписью «Протест». Их, наверн
ое, рассылают во всех подходящих и неподходящих случаях: ведь дипломаты
Ц специалисты по протестам. Я хотел найти какие-нибудь документы, присл
анные из-за границы, но не нашел. Видимо, иностранцы, стремясь облегчить с
ебе дипломатические отношения, никогда не отвечали на кошачьи «протест
ы».
Незачем было смотреть другие учреждения. Если министерство иностранны
х дел так гениально просто, то в остальных организациях, поди, нет даже кам
енных пластинок.
А учреждений мне встретилось много: министерство проституции, институт
дурманных листьев, управление кошачьими, эмигрантами, министерство бор
ьбы с иностранными товарами, палата мяса и овощей, комитет общественной
торговли сиротами… Некоторых интересных названий я просто не понял. Что
бы обеспечить всех чиновников службой Ц или бездельем, Ц требовалось
как можно больше учреждений. Мне показалось, что их уж слишком много, но лю
дям-кошкам, по-видимому, было недостаточно.
Я шел прямо на запад, намереваясь заглянуть в иностранный квартал. Нет, по
йду лучше домой, посмотрю, не вернулся ли Маленький Скорпион. Я пошел обра
тно по другой улице и вдруг увидел группу студентов, которые не любовали
сь спектаклем или отрубленной головой, как их сверстники, а стояли на кол
енях перед большим камнем с надписью:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46