– Конечно. Не пожелал даже разговаривать. С большинством копов обычно никаких проблем не возникает. Принимают как должное.
– Верно. Вот об этом я и хотел с вами поговорить. Вы написали, что он не захотел принять повестку. Как это произошло?
– Ну, в первый раз он сказал, что никакую повестку брать не будет, и просто ушел. Потом…
– Постойте, давайте вернемся чуточку назад. Когда был этот первый раз?
– Утром в четверг. Я пришел в Паркер-центр и попросил дежурного позвонить ему. Ну, чтобы он спустился. Но зачем – не сказал. В повестке было написано, что этот Частин служит в отделе внутренних расследований, поэтому я просто объяснил, что у меня есть для него кое-какая информация. Он спустился, но, едва услышав, кто я такой, развернулся и пошел назад к лифту.
– То есть, по-вашему, он вроде как знал, что у вас повестка?
– Точно. Именно так я и подумал.
В последнем блокноте Элайаса упоминался источник, зашифрованный под именем Паркер. Могли это быть Частин?
– Хорошо. Что потом?
– Потом у меня были еще кое-какие дела, так что я вернулся где-то в половине четвертого и стал наблюдать за служебной стоянкой. Когда Частин появился, я спрятался за машинами, подобрался поближе и вышел как раз в тот момент, когда он открывал дверцу. Представился по полной форме, назвал номер дела и все прочее. Он опять отказался взять повестку, но это уже не имело значения, потому что по закону штата Калифорния…
– Да, я знаю. Нельзя отказаться принять повестку, если вас поставили в известность, что она выдана по постановлению суда. И что он сделал?
– Пуганул так, что я чуть в штаны не наложил. Сунул руку под пиджак, как будто за револьвером…
– А дальше?
– Остановился. Вроде как одумался. Даже немного расслабился. Но повестку все равно не взял. Сказал, чтобы я передал Элайасу, мол, пусть отстанет. Сел в машину и стал выруливать со стоянки. Я знал, что свое дело сделал, поэтому засунул бумажку под «дворники». Так он с ней и уехал. А что потом, не знаю. Может, ее ветром унесло. Но это уже не важно. Я предупредил его по всей форме.
Васек еще говорил что-то о тонкостях своей нелегкой работы, но Босх уже не слушал.
– Вы знаете, что Элайаса убили в пятницу вечером?
– Да, сэр. Конечно. Он же был нашим клиентом. Мы занимались всеми его делами.
– А вам не приходило в голову позвонить в департамент уже после убийства и рассказать кому-нибудь о том случае с Частином?
– Приходило, – с обидой ответил Васек. – Я и звонил.
– Звонили? Кому?
– Позвонил в Паркер-центр и сказал, что у меня есть информация. Меня переключили на какой-то офис, там сняли трубку, и я обо всем рассказал. Назвал свое имя, номер, объяснил, в чем дело, и попросил перезвонить.
– Но никто не перезвонил?
– Перезвонили. Минут через пять. Может, меньше. В общем, почти сразу. Ну, я повторил все еще раз.
– Когда это было?
– Утром в воскресенье. В субботу я весь день провел в горах. Взбирался на Васкес-рок. Так что об убийстве мистера Элайаса узнал только в воскресенье утром. Прочитал в «Таймс».
– Помните имя полицейского, с которым разговаривали?
– Кажется, Эдгар, но что это, имя или фамилия, даже не знаю.
– А как представился тот, другой, на которого вы попали сначала? Или он не назвал себя?
– Назвал, да только из головы вылетело. Какой-то агент. Может быть, из ФБР.
– Стив, подумайте и постарайтесь вспомнить. Во сколько вы позвонили и когда Эдгар перезвонил вам?
Васек ненадолго замолчал.
– Ну, встал я не раньше десяти, потому что после подъема жутко болели ноги. Повалялся, полистал газету. О смерти мистера Элайаса написали на первой странице, а я читаю ее обычно сразу после спортивных новостей. Потом я сразу позвонил. Получается, где-то около одиннадцати. И Эдгар перезвонил очень быстро.
– Спасибо, Стив.
Босх нажал пальцем на рычаг. Эдгар никак не мог звонить Васеку из Паркер-центра в одиннадцать, потому что все утро и большую часть дня работал вместе с Босхом. И в Паркер-центр они не заезжали. Значит, кто-то воспользовался именем его напарника. Коп. Кто-то, кто знал, что Эдгара там нет.
Он нашел номер сотового Линделла и позвонил. Фэбээровец, похоже, еще не ложился.
– Это Босх. Помнишь воскресное утро? Ты со своими ребятами занимался документами в комнате для совещаний, так?
– Точно.
– Кто отвечал на звонки?
– В основном я. Но пару приняли и другие.
– Ты разговаривал с судебным исполнителем?
– Что-то припоминаю. Звонков в то утро было много. Репортеры, те, кто якобы что-то видел, шутники…
– Того судебного исполнителя звали Васек. Стив Васек. Он сказал, что располагает важной информацией.
– Вроде бы был такой. Послушай, Босх, а что случилось? Дело-то, насколько я знаю, закрыто.
– Закрыто. Но кое-какие хвосты остались, вот и проверяю. Ты на кого перевел звонок?
– Знаешь, я всех этих добровольных информаторов переводил на парней из ОВР. Надо же было чем-то их занять.
– И кто разговаривал с судебным исполнителем?
– Не знаю. Наверное, Частин. Он же был у них старший. Или кто-то еще. Ирвинг поставил там такое старье, а мне надо было держать линию свободной.
– Понял. Спасибо. Спокойной ночи.
– Эй, послушай, в чем…
Но Босх уже отключился. Полученная от Линделла информация позволяла предположить, что звонок Васека принял сам Частин, который и перезвонил судебному исполнителю через несколько минут, представившись Эдгаром.
Оставалось сделать последний звонок. Босх открыл телефонную книгу и отыскал номер, который не набирал много лет. Домашний номер капитана Джона Гарвуда. Было уже поздно, но Босх сильно сомневался, что капитан спит. Киз Райдер сказала однажды, что Гарвуд напоминает ей Бориса Карлоффа, выходящего из дома только по ночам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108