В плюсе у Элеонор был опыт агента ФБР, в минусе – судимость. Скотт сказал, что судимость не проблема – работа не требовала обязательного наличия лицензии частного детектива, получить которую человек с судимостью не мог. Проблема заключалась в другом. Скотт хотел, чтобы его охотники – особенно женщины – имели при себе оружие, отправляясь на поиски беглецов. Босх придерживался на сей счет иного мнения. Он знал, что большинство охотников носят оружие, не имея на то соответствующего разрешения. Настоящий профессионал, владеющий секретами мастерства, никогда не станет приближаться к объекту и постарается не допустить ситуации, при которой приходится решать вопрос о применении или неприменении оружия. Лучшие охотники выслеживают объект издалека, держась на безопасном расстоянии, а потом вызывают копов, которые и производят задержание.
– Не надо, Гарри, не ходи. Думаю, Чарли и хотел бы оказать тебе услугу, но потом увидел меня и понял, что я ему не подойду.
– Но у тебя бы получилось.
– Давай не будем больше об этом, хорошо?
Босх поднялся.
– Мне пора собираться.
Он прошел в спальню, разделся, еще раз принял душ и переоделся в свежее. Вернувшись в гостиную, Босх обнаружил жену в той же позе на диване.
– Когда вернусь, не знаю, – сказал он, не глядя на нее. – У нас сегодня еще много дел. Завтра к расследованию подключается Бюро.
– ФБР?
– Да. Охрана гражданских прав – это их компетенция. Шеф позвонил и попросил о помощи.
– Думает, что это поможет сохранить порядок в южных пригородах.
– Надеется.
– Знаешь, кого пришлют?
– Нет. На пресс-конференции присутствовал какой-то специальный агент из местного отделения.
– Как его зовут?
– Гилберт Спенсер. Но я сомневаюсь, что он сам захочет пачкать руки.
Элеонор покачала головой:
– Нет, я такого не знаю. Наверное, пришел уже после меня. Полагаю, его просто пригласили поучаствовать в шоу.
– Наверное. Завтра утром пришлет свою группу.
– Удачи тебе.
Босх посмотрел на нее и кивнул.
– Номера пока нет. Если что, отправь сообщение на пейджер.
– Хорошо, Гарри.
Он постоял еще немного, потом задал главный вопрос:
– Ты вернешься?
Она снова отвела глаза.
– Не знаю. Может быть.
– Элеонор…
– Гарри, у тебя свое пристрастие, у меня свое.
– Что ты хочешь этим сказать?
– То чувство, которое испытываешь, когда начинаешь новое дело. Волнение, возбуждение… Ты снова на охоте… снова идешь по следу… Ты понимаешь меня, Гарри, знаешь, о чем я. Так вот, у меня ничего такого больше нет. А что-то похожее я испытываю, только когда вижу на столе перед собой пять карт, открываю их и… Трудно объяснить, еще труднее понять, но в такие моменты я чувствую, что живу. Вот так, Гарри. Мы все наркоманы. Только наркотики у нас разные. Я бы хотела подсесть на твои, да вот не получается.
Босх долго смотрел на нее, не решаясь заговорить, боясь, что голос снова выдаст его. Потом прошел к двери, открыл ее и лишь тогда оглянулся.
– Ты разбиваешь мне сердце, Элеонор. Я всегда надеялся, что живой ты почувствуешь себя со мной.
Она закрыла глаза, словно готова была заплакать.
– Мне очень жаль, Гарри, – прошептала Элеонор. – Зря я так сказала.
Босх молча переступил порог и закрыл за собой дверь.

Глава 17

Когда через полчаса Босх подошел к офису Говарда Элайаса, на душе все еще было тяжело. Дверь оказалась заперта, и он постучал. Никто не ответил, и детектив уже полез в карман за ключом, но как раз в этот момент за матовым стеклом что-то мелькнуло, дверь открылась, и перед ним предстала Карла Энтренкин. Взгляд ее скользнул по его костюму, и Босх понял – она заметила, что он переоделся.
– Сделал небольшой перерыв. Думаю, работать сегодня придется еще долго. Где мисс Лэнгуайзер?
– Мы закончили, и я отправила ее домой. Сказала, что подожду вас. Вы разминулись с ней на несколько минут.
Она провела его в кабинет Элайаса и уселась в кресло за громадным письменным столом. Хотя уже стемнело, Босх, глядя в окно, видел раскинувшего руки Энтони Куина. На полу рядом со столом стояли шесть картонных ящиков.
– Извините, что заставил вас ждать. Надо было отправить сообщение на пейджер, и я приехал бы раньше.
– Я бы так и сделала, но… задумалась…
Босх посмотрел на ящики:
– Здесь все?
– Да. В этих шести материалы по закрытым делам. А там – по текущим.
Она повернулась и указала на что-то за столом. Босх шагнул в сторону, наклонился и увидел еще две полные коробки.
– Там в основном то, что касается дела Майкла Харриса. Полицейские отчеты, показания свидетелей. И кое-какие материалы по жалобам, которые так и не получили хода. Есть и отдельная папка с письмами, содержащими угрозы и вообще всякую ерунду. Хочу подчеркнуть, что они относятся не только к делу Харриса. В основном – расистская чушь от трусов, не смеющих даже указать свое имя.
– Хорошо. Это то, что вы отдаете. А что оставляете? Что мы не получим?
– Только одну папку. Это его рабочая папка. В ней заметки, определяющие стратегическую линию защиты в деле Майкла Харриса. Думаю, вы не имеете права знакомиться с ее содержимым, так как информация имеет конфиденциальный характер.
– Вы упомянули о стратегической линии защиты. Что это значит?
– Что-то вроде плана. Говард называл это картой процесса. Однажды он сравнил себя с футбольным тренером, который определяет, на каком месте будет играть тот или иной футболист, какова его задача и все такое. Говард уже до начала процесса точно знал, на что направит усилия, когда и какого свидетеля вызовет, когда и какую улику представит, какого эксперта пригласит и какие вопросы задаст. Между прочим, первые вопросы для каждого свидетеля уже записаны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108