Поднявшись на крыльцо, Босх услышал голос Кейт Кинкейд, приглашающей его войти. Он нашел ее в гостиной. Женщина сидела на диване, покрытом белым покрывалом. Вся остальная мебель была затянута чехлами такого же цвета. Казалось, в комнате собрались призраки.
– Переезжая, мы оставили здесь все, как было, – объяснила миссис Кинкейд. – Решили начать заново. Чтобы ничто не напоминало о прошлом.
Босх кивнул. Одетая во все белое – белая шелковая блузка, белые льняные брюки, – хозяйка тоже казалась призраком. И только лежащая рядом с ней черная кожаная сумочка выделялась на фоне кажущейся необъятной белизны.
– Как вы себя чувствуете, миссис Кинкейд?
– Пожалуйста, называйте меня Кейт.
– Хорошо, Кейт.
– Я чувствую себя хорошо, спасибо. Пожалуй, впервые за очень-очень долгое время. А вы?
– Так себе, Кейт. Ночь была беспокойная. И мне не нравится, когда и дет дождь.
– Я вам сочувствую. И еще мне кажется, что вы не выспались.
– Не возражаете, если я сначала осмотрюсь, а потом мы поговорим?
В кейсе лежал подписанный судьей ордер на обыск дома, но предъявлять его Босх не спешил.
– Да, пожалуйста. Вы попадете в комнату Стейси, если пройдете по коридору налево. Первая дверь с правой стороны.
Оставив кейс на выложенном плитами полу в холле, Босх отправился в указанном направлении. Мебель в комнате девочки была расчехлена, белые чехлы валялись кучкой на ковре. Вероятно, время от времени кто-то – может быть, мать Стейси – приходил сюда. Розовое покрывало и такого же цвета простыни лежали, смятые, на середине кровати. Вряд ли на ней спали, скорее, кто-то просто прилег и, собрав покрывало и простыни, прижал их к груди. Представив, как это могло быть, Босх отвернулся. Ему стало не по себе.
Не вынимая руки из карманов плаща, он вышел на середину комнаты и огляделся. Чучела животных, куклы, книги с картинками на полке. Ни киноафиш, ни фотографий теле– и кинозвезд, ни плакатов с изображением поп-кумиров. Складывалось впечатление, что в комнате жила девочка намного младше Стейси Кинкейд. Кто оформлял комнату? Родители? Или сама Стейси? Может быть, сохраняя детские вещи, цепляясь за прошлое, она надеялась как-то избежать окружавших ее ужасов настоящего?
На бюро лежала щетка с запутавшейся в зубьях прядью длинных светлых волос. Босх знал, что волосы пригодятся, если дело дойдет до сличения с уликами, которые, как он надеялся, будут обнаружены в одной из машин.
Он подошел к окну. На раме еще виднелись следы черного порошка для обнаружения отпечатков.
Босх повернул рукоятку и поднял раму вверх. На подоконнике были заметны царапины, оставленные отверткой или каким-то другим инструментом, с помощью которого похититель якобы открыл защелку.
Окно выходило на задний двор. Небольшой бассейн в форме фасоли был затянут брезентом. Брезент провис, и в середине собралась маленькая лужица дождевой воды. Босх снова подумал о девочке. Не в нем ли она пряталась? Не в него ли прыгала, чтобы там, под водой, выплеснуть боль и отчаяние в неслышном крике?
За бассейном он увидел высокую, около десяти футов, стену, которая окружала весь задний двор. Босх вспомнил, что видел эту стену на фотографиях с веб-сайта Шарлотты.
Он закрыл окно. Дождь всегда нагонял на него грустные мысли, совершенно неуместные в такой день. Перед глазами еще стояло страшное зрелище лежащего на шезлонге Фрэнки Шихана, из головы не выходили мысли о сбежавшей Элеонор и рассыпающемся, будто карточный домик, браке, а теперь ко всему этому добавился образ девочки с растерянным лицом.
Он вынул руку из кармана и открыл встроенный шкаф. Одежда Стейси все еще была там. Яркие цветные платьица висели на пластиковых «плечиках». Перебрав их, Босх нашел уже знакомое белое, с семафорными флажками.
По пути в холл он заглянул и в другие комнаты. Одну из них, похожую на гостевую спальню, Босх тоже помнил по фотографиям на веб-сайте. В ней насиловали и снимали на пленку Стейси Кинкейд. Он не стал задерживаться и вернулся в гостиную.
Кейт Кинкейд сидела на том же месте и в той же позе. Босх захватил кейс и вошел в комнату.
– Боюсь, я немного промок. Вы не возражаете, если я сяду, миссис Кинкейд?
– Конечно, нет. И называйте меня Кейт.
– Если вы не против, я бы предпочел оставить наши отношения на официальном уровне.
– Как вам удобнее, детектив.
Он был зол на нее за то, что случилось в этом доме, за то, что она так долго скрывала тайну. Короткой экскурсии по дому вполне хватило, чтобы убедиться: то, что с таким жаром доказывала накануне Кизмин Райдер, было правдой.
Босх опустился в зачехленное кресло напротив дивана и положил на колени кейс. Открыв его, начал перебирать содержимое, держа дипломат таким образом, чтобы Кейт Кинкейд ничего не видела.
– Вы нашли что-нибудь интересное в спальне Стейси?
Он посмотрел на нее поверх крышки.
– В общем-то нет. Мне просто хотелось почувствовать это место. Полагаю, полиция обыскала все самым тщательным образом, так что я вряд ли что-то найду. Стейси любила купаться в бассейне?
Он продолжал рыться в кейсе, одновременно слушая рассказ о том, какой хорошей пловчихой была девочка. Вообще-то Босх ничего не искал, а всего лишь притворялся, следуя плану, который выработал еще утром, до того, как выехал из дома.
– Она могла проплыть его под водой туда и обратно, – с печальной улыбкой говорила миссис Кинкейд.
Босх тоже улыбнулся, но сухо, без тепла.
– Миссис Кинкейд, как вы пишете слово «невиновность»?
– Извините?
– Слово. Невиновность. Как вы его пишете?
– Это как-то касается Стейси? Не понимаю. Почему вы…
– Пожалуйста, отвлекитесь на минутку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108