Как по-твоему, почему Ирвинг сидит в своем кресле так долго? Потому что держит шефа на крючке. Неприкасаемый. Как Эдгар Гувер и ФБР, только одежка другая. Так-то.
Босх кивнул.
– А куда же подевался тот карандаш?
– Кто его знает. Может, лежит где-нибудь у Ирвинга. На всякий случай.
Они помолчали, наблюдая за группой молодых парней, медленно бредущих по Вайн-стрит в направлении к бульвару. Большинство были белые. В свете уличного фонаря Босх видел татуировки у них на руках. Ребята явно искали приключений и шли, наверное, к магазинам на бульваре. Он вспомнил пустой, усыпанный битым стеклом салон «Фредерикс» в Голливуде. 1992-й мог повториться.
Проходя мимо машины Босха, парни замедлили шаг, но, посовещавшись, двинулись дальше.
– Хорошо, что мы не сидим в твоей машине, – усмехнулся Гарвуд.
Босх ничего не сказал.
– Чувствую, ночь будет жаркая, – продолжал капитан. – Жаль, что дождь перестал.
– Частин, – возвращаясь к интересующей его теме, сказал Босх. – На него кто-то давит. Жалоба признается необоснованной. Потом за дело берется Элайас. Частина вызывают в суд. Почему он не хочет давать показания?
– Может, слишком серьезно относится к присяге. Не хочет врать.
– Нет, тут что-то другое.
– Спроси у него.
– У Элайаса был источник в департаменте. Думаю, Частин. Я не имею в виду последнее дело. Адвокат получал информацию давно, причем даже из архива.
– Любопытно. Коп, ненавидящий копов.
– Точно.
– Но если он был таким ценным источником, то зачем Элайасу понадобилось его разоблачать?
Ответа на этот вопрос у Босха не было. Подумав, он предложил то, что могло бы послужить основанием для версии:
– Элайас ведь мог узнать о том, что на Частина надавили, только от самого Частина, так?
– Так.
– Получается, что, вызывая Частина для дачи показаний, Элайас раскрыл бы его как своего информатора.
Гарвуд кивнул:
– Это я уже понял.
– Даже если бы Частин попытался уклониться, Элайас все равно добился бы главного. А главное для него – произвести нужное впечатление на жюри присяжных.
– Я тебе скажу, на кого еще он произвел бы впечатление. На Паркер-центр. Уж там бы быстро все поняли. Вопрос в том, зачем Элайасу разоблачать источник? Зачем терять того, кто предоставлял ему ценную информацию? Почему он решил расстаться с ним?
– Потому что это дело было для него, возможно, самым главным в жизни. Победив, Элайас стал бы фигурой общенационального масштаба. Попал бы во все самые рейтинговые программы, в «Шестьдесят минут» и к Ларри Кингу. Ради этого Элайас был готов отдать все. Как и любой адвокат на его месте.
– Да, пожалуй, ты прав.
Они не стали обсуждать вторую сторону вопроса. На что был готов пойти Частин, чтобы избежать появления в суде и публичного разоблачения. Представ перед всеми в роли осведомителя Элайаса, полицейского, скомпрометировавшего отдел внутренних расследований и весь департамент полиции, он потерял бы все, ему просто некуда было бы обратиться. Такой человек, как Частин, не мог допустить подобного исхода. Босх был уверен: Частин пошел бы даже на убийство.
– Спасибо, капитан. Мне пора.
– Ты же понимаешь, что сделать все равно ничего не сможешь.
Босх посмотрел на него.
– Что?
– Поздно. Дело закрыто. Все сказано. Город вот-вот вспыхнет, как щепка. Думаешь, парням с южных окраин не все равно, какой именно коп убил Элайаса? Да им наплевать. Что хотели, они уже получили. Частин, Шихан – не важно. Важно то, что это сделал человек с жетоном. А ты, если попытаешься поднять шум, только подкинешь дров в огонь. Представь, что будет, если ты выведешь Частина на чистую воду. Сколько грязи выльется на департамент, сколько людей лишатся работы. А ради чего? Так что подумай, Гарри. Всем на все наплевать.
Босх кивнул. Он понимал скрытое в словах капитана немудреное послание. Хочешь идти вперед, иди со всеми.
– Мне не наплевать.
– Считаешь, это веская причина?
– Ладно, тогда как быть с Частином?
Гарвуд затянулся, огонек высветил скривившиеся в усмешке губы.
– Думаю, рано или поздно он получит по заслугам.
Эти слова несли уже другое послание, и его Босх тоже понял.
– А как же Фрэнки Шихан?
– Тут ты прав. – Гарвуд согласно кивнул. – Фрэнки Шихан был моим парнем… но он мертв, а его семья здесь больше не живет.
Босх промолчал, но не потому, что его устраивал такой ответ. Шихан был его напарником и другом. Те, кто измазал грязью Шихана, измазали грязью и его самого.
– Знаешь, меня только одно беспокоит, – продолжал после паузы Гарвуд. – И раз уж ты был его другом, то, может быть, поможешь разобраться…
– Что? Что тебя беспокоит?
– Оружие, которым воспользовался Шихан. Он ведь не у тебя его взял?
– Нет, не у меня. По пути ко мне мы заезжали к нему. Фрэнки заходил домой. За одеждой и чем-то там еще. Наверное, тогда же и «беретту» прихватил. Похоже, фэбээровцы прошляпили.
Гарвуд кивнул.
– Слышал, ты сам ездил к его жене. Ее спрашивал? Ну, насчет…
– Спрашивал. Она ничего не знает, но это не…
– Серийный номер выжжен, – не дослушал его Гарвуд. – Ясно, что грязное.
– Да.
– Вот это меня и беспокоит. С Шиханом я работаю давно и знаю его неплохо. Никогда бы не подумал, что он может подобрать грязный ствол. Я порасспрашивал ребят, тех, кто бывал с ним в паре. Никто ничего не знает. Никто ничего не слышал. А ты, Гарри? Ты работал с ним больше всех. Шихан носил когда-нибудь запасной ствол?
И вот тогда оно пришло. Как удар в грудь. Удар, после которого замираешь и ждешь, пока все пройдет и ты сможешь медленно вдохнуть. Босх знал – Шихан никогда не взял бы грязный ствол, не стал бы подбирать брошенное преступником оружие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108