В иске говорилось, что полицейские, раздраженные упорством Харриса и его нежеланием признавать свое соучастие в преступлении, надевали ему на голову пластиковый мешок и угрожали задушить. Потом один из детективов вставил в ухо Харриса острый предмет – карандаш марки «Черный воин № 2» – и проколол ему барабанную перепонку. Несмотря ни на что, Харрис не признал себя виновным, а на четвертый день допроса тело девочки обнаружили на пустой стоянке неподалеку от дома, где он жил. Девочка была изнасилована и задушена.
Убийство стало еще одним звеном в длинной цепи преступлений, привлекших общественное внимание всего Лос-Анджелеса. Жертвой стала красивая, белокурая, голубоглазая девочка по имени Стейси Кинкейд. Ее похитили ночью из спальни большого и вроде бы хорошо охраняемого дома в Брентвуде. Преступление было из разряда страшных и молчаливых посланий, как бы обращенных ко всему городу: Это может случиться с каждым.
Ужасное само по себе, убийство девочки стало одной из главных тем средств массовой информации. Первоначальной причиной стала личность жертвы. Стейси была приемной дочерью Сэма Кинкейда, отпрыска знаменитой семьи, владевшей по меньшей мере дюжиной агентств по продаже автомобилей в округе Лос-Анджелес. Отец Сэма, Джексон Кинкейд, получивший в свое время прозвище Автомобильный король, построил семейный бизнес на основе одного-единственного фирменного магазинчика «Форд», который достался ему от отца после Второй мировой войны.
Как и Говард Элайас, вышедший на сцену много позже, Джек Кинкейд своевременно оценил маркетинговые достоинства местного телевидения и в шестидесятые развернул широкую рекламную кампанию, появляясь на экранах едва ли не каждый вечер. Перед камерой он изображал из себя своего парня, милого добряка, искреннего и дружелюбного трудягу. Надежный и внушающий доверие, почти двойник Джонни Карсона Джонни Карсон – популярный американский комик, непременный участник «Вечернего шоу» в 1962–1992 гг.

, он появлялся в гостиных и спальнях жителей Лос-Анджелеса не реже этого популярного телеведущего. И если Город Ангелов считался «антиутопией», то Джек Кинкейд мог определенно считаться его неофициальным мэром.
В реальной жизни, где за ним не следил объектив телекамеры, Автомобильный король был расчетливым бизнесменом, подыгрывавшим обеим политическим силам и безжалостно выдавливавшим из бизнеса конкурентов. Сеть его агентств быстро разрасталась, принадлежащие Кинкейду автостоянки распространялись по всей Южной Калифорнии, становясь неотъемлемой частью местного ландшафта. К восьмидесятым царствование Джека Кинкейда закончилось, и титул перешел к его сыну. Однако старик сохранил немалое влияние, хотя и не демонстрировал силу открыто. Тем удивительнее было появление отошедшего от дел магната в телевизионном выпуске новостей после исчезновения Стейси. Старина Джек обратился к неизвестным похитителям с предложением выкупа в один миллион долларов. К богатой преступлениями истории Города Ангелов добавился еще один сюрреалистический эпизод: вернувшийся из тени, еще не забытый горожанами старик слезно умолял сохранить жизнь внучке.
И все напрасно. Не помогли ни деньги, ни слезы – через несколько дней двое бродяг нашли тело девочки на заброшенной автостоянке.
Обвинение Харриса основывалось на двух фактах: отпечатках его пальцев, обнаруженных в комнате, из которой похитили девочку, и близости той самой автостоянки к дому, где жил Майкл Харрис.
Процесс держал в напряжении весь город, его широко освещали все газеты и каналы местного телевидения. Адвокат Харриса, Джон Пенни, не менее опытный юрист, чем Говард Элайас, и знающий, как влиять на мнение жюри присяжных, избрал для защиты простую, но эффективную стратегию. Он утверждал, что обнаружение тела девочки вблизи дома подзащитного есть не что иное, как простое совпадение, а отпечатки пальцев – их нашли на одном из школьных учебников – подлог, совершенный полицейскими.
Ни влияние, ни деньги Кинкейдов не смогли противостоять мощной волне антиполицейских настроений и расовой подоплеке дела. Харрис был черным, Кинкейды, полицейские и обвинители – белыми. Исход суда практически предопределило выступление Пенни, процитировавшего воспринятое многими как расистское заявление Джека Кинкейда. Задав старику несколько вопросов о принадлежащей ему сети автомагазинов, адвокат спросил, почему их нет в южной части Лос-Анджелеса. Прежде чем сторона обвинения успела отвести вопрос, как не относящийся к делу, Кинкейд без обиняков ответил, что никогда не станет вести бизнес в районе, обитатели которого имеют склонность к бунтам и не соблюдают закон. Он добавил, что принял такое решение после беспорядков в Уоттсе в 1965 году и укрепился в этом мнении после волнений 1992 года.
И вопрос, и ответ не имели никакого отношения к убийству двенадцатилетней девочки, но в настроении присяжных произошел решающий поворот. В интервью, данных уже после завершения суда, члены жюри указывали на то, что ответ Кинкейда наглядно продемонстрировал глубину расовой пропасти, разделившей город. Симпатии, бывшие до того момента на стороне семьи Кинкейдов, качнулись в сторону Харриса. Защита победила.
Через четыре часа присяжные оправдали Майкла Харриса. Пенни передал дело своему коллеге, Говарду Элайасу, специалисту по гражданским искам, а Харрис занял место рядом с Родни Кингом в пантеоне жертв расизма и героев южного Лос-Анджелеса. Большинство из них действительно заслужили этот статус, но популярность некоторых была не более чем мыльным пузырем, раздутым стараниями адвокатов и прессы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108