Здесь же, в папке, есть и его вступительное заявление.
– Хорошо.
– Я не могу дать вам эти материалы. На мой взгляд, адвокат, к которому перейдет это дело, обязательно воспользуется стратегией Элайаса. Блестящий план. Так что в руки департамента полиции он попасть не должен.
– Думаете, он победил бы?
– Нисколько в этом не сомневаюсь. А вы, как я понимаю, придерживаетесь противоположного мнения?
Босх опустился на один из стоящих возле стола стульев. Странно, но, даже отдохнув, он не избавился от ощущения усталости.
– Я не знаю деталей дела, но знаю Фрэнки Шихана. Харрис обвинил Фрэнки в том, что тот надевал ему на голову пластиковый мешок. Так вот я уверен, что Шихан этого не делал.
– Откуда такая уверенность?
– Из прошлого. Когда-то мы с ним были напарниками. Давно. Но это не важно – важно знать человека. Я не могу представить, что Фрэнки способен так поступить. Да и другим бы он ничего подобного не позволил.
– Люди меняются.
Босх кивнул:
– Меняются. Но обычно не в главном.
– Что вы имеете в виду?
– Позвольте рассказать одну историю. Однажды мы с Фрэнки задержали парня. Угонщика. Сначала он просто угонял оставленную без присмотра машину, какое-нибудь старье, раскатывал на ней по городу и отыскивал добычу, что-нибудь поприличнее. Находил и бил ее сзади. Не сильно, чтобы не было серьезных поломок. Хозяин «мерседеса» или «порше» выходил посмотреть, в чем дело, наш герой прыгал за руль и давал газу, а бедняга оставался с угнанной рухлядью.
– Насколько я помню, когда-то угон машин был прибыльным бизнесом.
– Да, на хлеб с маслом хватало. Так вот этот парень проделывал свой фокус месяца три и успел прилично заработать. Однажды он врезается сзади в «ягуар». Старушка за рулем забыла пристегнуться, и ее бросает на руль. Воздушной подушки в машине не было, так что досталось ей крепко, а одно ребро пробило легкое. Парень подбегает, открывает дверцу и выкидывает ее из машины. Старушка лежит, истекая кровью, а он сматывает удочки на ее же «ягуаре».
– Я помню это дело. Когда это было, лет десять назад? В газетах о нем тогда много писали.
– Верно. Один из первых угонов со смертельным исходом. Дело поручили нам с Фрэнки. Работали мы как проклятые и в конце концов вышли на парня через один автомагазин, где скупали краденое. Жил он в Венисе. Мы подъехали к дому. Фрэнки постучал. Парень перепугался и схватился за револьвер. Три выстрела. Одна пуля разошлась с Фрэнки на дюйм. Он носил тогда длинные волосы, так она через них и прошла. В общем, парень выскочил в заднюю дверь, и нам пришлось гнаться за ним по всему району. Из машины вызвали подкрепление, но первыми, как обычно, примчались репортеры. Даже вертолеты прилетели.
– Если не ошибаюсь, вы его схватили?
– Мы преследовали его до самого Оуквуда. В конце концов парень укрылся в заброшенном доме, бывшем стрелковом тире. Мы знали, что у него оружие, и он уже стрелял в нас, так что могли запросто уложить его на месте, и никто бы не задавал никаких вопросов. Но Фрэнки вошел в тир и уговорил парня сдаться. Кроме нас троих, там никого не было. Никто бы не узнал, что случилось. Но Фрэнки… он думал о другом. Сказал парню, что знает, как все случилось, что старушка умерла не по его воле. Убедил, что у него еще есть шанс сохранить жизнь. Фрэнки хотел спасти парнишку и не думал о том, что тот четверть часа назад едва не застрелил его самого. – Босх помолчал, вспоминая, как все было, потом продолжил: – В общем, он вышел с поднятыми руками. И с револьвером. Фрэнки мог запросто спустить курок и уложить его на месте. Но нет. Он подошел к парню, забрал у него револьвер, надел наручники. Вот и все. Хотя у этой истории мог быть и другой конец.
Энтренкин долго молчала, глядя в окно, потом повернулась к Босху.
– И вы хотите сказать, что если ваш напарник один раз пощадил черного, хотя и имел возможность без осложнений убить его, то он не стал бы пытать и душить другого черного десять лет спустя?
Босх нахмурился и покачал головой:
– Нет, я не это хочу сказать. Я хочу сказать, что в тот раз я увидел, каков Фрэнки на самом деле. Из чего он сделан. Вот почему я уверен в том, что дело Харриса – жульничество. Фрэнки Шихан никогда не стал бы подбрасывать кому-то улики или надевать мешок на голову.
Он подождал ее реакции, но главный инспектор молчала.
– И я не сказал, что угонщик был черный. Это не имело к делу никакого отношения. Вы сами упомянули эту деталь.
– Я сразу поняла, что именно вы опустили. Может быть, будь на месте того угонщика белый парень, вам никогда и в голову не пришло бы, как легко с ним можно разделаться.
Босх задумчиво посмотрел на нее.
– Нет, я так не думаю.
– Что ж, это не предмет для спора. Но ведь вы опустили и кое-что еще, не так ли?
– Что?
– А вот что. Несколько лет назад ваш приятель Шихан все-таки применил оружие. Помните, как он расстрелял чернокожего мужчину по имени Уилберт Доббс? Я не забыла.
– Там была совсем иная ситуация, и Фрэнки все сделал правильно. Доббс первым вытащил оружие. Тот случай расследовали, и все, департамент полиции и окружной прокурор, сочли применение оружия оправданным.
– Жюри присяжных пришло к другому выводу. Тем делом занимался Элайас, и он выиграл.
– Чушь. Вы не хуже меня знаете, что дело рассматривалось через пару месяцев после случая с Родни Кингом. Тогда в этом городе коп, подстреливший черного, не имел никаких шансов на оправдательный приговор.
– Осторожнее, детектив, вы многим рискуете, делая подобные заявления.
– Послушайте, я сказал правду. И в глубине души вы это понимаете и признаете. Объясните мне, почему так получается, что как только правда оказывается неугодной кое-кому, так некоторые сразу начинают разыгрывать расовую карту?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108