Тогда он получил пять лет, сейчас срок близился к концу. В комитет по вопросам досрочного освобождения были представлены результаты экспертизы PCL-R, сделанной с применением методики, которую разработал профессор психологии из университета в Британской Колумбии. В настоящий момент это был общепризнанный метод, который с помощью специальных тестов позволял выявить симптомы, обуславливающие склонность к рецидивам, жестокости и вероятность улучшения состояния при терапевтическом вмешательстве. Комитет принял положительное решение. В течение ближайших дней Сайрус должен был оказаться на свободе. Он сможет вернуться к своей реке и любимым пещерам.
Вот почему он любил камеру, ее темноту, особенно по ночам, когда мог сомкнуть глаза и вообразить себя в другом месте, среди женщин и девушек, девушек, благоухающих духами.
В какой-то степени своим освобождением он был обязан врожденной сметливости. Если бы тюремный психиатр продолжил свои наблюдения и исследования натуры Сайруса, он смог бы найти подтверждение теории, что генетические факторы, обусловившие его развитие, также определили и ярко выраженную сообразительность. Но не так давно Сайрус получил помощь с неожиданной стороны.
В отделении психиатрической поддержки появился старик. Он заметил Сайруса из-за решетки, и его пальцы зашевелились.
— Привет.
Прошло так много времени с тех пор, когда Сайрус последний раз разговаривал на языке глухонемых с кем-то еще, кроме как с врачом, что он почти забыл, как это делается. Но сначала медленно, а потом все быстрее он стал делать знаки в ответ.
— Привет. Меня зовут...
— Сайрус. Я знаю, как тебя зовут.
— Откуда тебе известно мое имя?
— Я все про тебя знаю, Сайрус. Про тебя и про твою кладовочку.
Сайрус отшатнулся и вернулся в камеру, где до конца дня пролежал, скрючившись, на полу в углу, пока в голове у него бушевали голоса. Но на следующий день он снова подошел к самому краю зоны отдыха, и старик ждал его. Он знал. Он знал, что Сайрус снова придет к нему.
Сайрус начал делать знаки руками:
— Что тебе надо?
— Мне надо кое-что тебе отдать.
— Что?
Старик сделал паузу, потом изобразил знак, тот самый, который Сайрус сам показывал себе в темноте, когда почти не оставалось сил выносить все вокруг и ему нужна была хоть какая-то надежда, хоть что-то, за что можно ухватиться и к чему можно стремиться.
— Женщина. Я дам тебе женщину.
Всего на расстоянии каких-то метров от того места, где лежал Сайрус, в своей камере Фолкнер опустился на колени и стал молиться за успех. Он знал, что, появившись здесь, он найдет хоть кого-то, кого сможет использовать в своих целях. Обитатели прежней тюрьмы были для него бесполезны; там не содержали заключенных с большими сроками, а другие были ему не нужны. Поэтому он поранил себя, из-за чего пришлось перевести его в отделение психиатрической помощи, что приблизило его к более подходящему контингенту. Он думал, что все будет сложнее, чем получилось на самом деле. Он заметил Найрна практически сразу же, почувствовал его боль. Фолкнер плотнее сомкнул пальцы и стал молиться громче.
Охранник Энсон приблизился к камере практически бесшумно, замер, вглядываясь в стоявшую на коленях старческую фигуру. Его рука мелькнула в точном, отработанном движении, и над головой молящегося просвистел резиновый шнур. Затем, бросив мгновенный взгляд через плечо, Энсон соединил концы шнура и привлек извивающегося Фолкнера к решетке. Он подтянул его ближе и схватил старика за подбородок.
— Ты, ублюдок, — прошипел он, стараясь понизить голос из соображений безопасности: до того как в камеру перевели Фолкнера, там побывал некий специалист, и охранник не исключал, что в камере установлены средства слежения и прослушки. Он уже переговорил с Мэри и предупредил ее не заикаться об их отношениях, если его опасения подтвердятся и дело дойдет до расспросов. — Еще раз откроешь пасть, и я ее захлопну навсегда, понял? — Его пальцы вцепились в сухую, горячую кожу Фолкнера, он почувствовал хрупкие, незащищенные косточки. Ослабив хватку, охранник отпустил резиновый шнур, дал ему приспуститься, а затем с силой дернул на себя так, что голова старика сильно ударилась о решетку. — И повнимательней приглядывайся к тому, что жрешь, старый козел, потому что я буду за тобой следить, слышишь меня?
Затем он высвободил шнур и дал телу свалиться на землю. Преподобный медленно поднялся и, пошатываясь, побрел к своей койке, судорожно втягивая воздух и ощупывая отметину на шее. Он прислушался к удаляющимся шагам охранника, не меняя положения, и, держась подальше от решетки, возобновил молитвы.
Когда он сидел, что-то на полу, казалось, привлекло его внимание, и его голова повернулась в направлении движения. Какое-то время он наблюдал за существом, потом поднял ногу и со всего размаха наступил на паука, а затем очистил подошву от останков насекомого.
— Парень, — прошептал он кому-то, — я тебя предупреждал. Я предупреждал тебя насчет твоих тварей: присматривай за ними получше.
Откуда-то поблизости послышалось звук, напоминающий сипение пара или выдох существа, охваченного яростью.
А в своей камере, в полусне, ощущая запах сырой земли, заполняющий его ноздри, Сайрус Найрн зашевелился, когда к хору звучащих в его голове голосов добавился еще один. В последние недели он стал приходить к нему все чаще и чаще, с тех пор как преподобный и он стали общаться и разговаривать про свои жизни. Сайрус радовался появлению этого голоса, ощущая как он распрямляет свои усики-антенны в его мозгу, обосновываясь и подавляя все другие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122