Они пока не знают о том, что ждет их в будущем, их и их потомков. Верша историю, маленький отряд едет по своим делам на лошадях, драпированных тканями, с оружием и кнутами, глухо стучащими о седла.
Это Южная Каролина времен 1870-х, а не на пороге нового тысячелетия, и ночные всадники нагоняют ужас на эти места. Они едут по стране и, как им кажется, вершат правосудие над бедными неграми и республиканцами, поддерживающими их, не желая соглашаться с Четырнадцатой и Пятнадцатой поправками Конституции. Они являются символом страха белых перед черными, и многие белые поддерживают их. Своды Законов о черных, запрещающие неграм носить оружие, занимать положение выше слуги или фермера и даже покидать свои владения и принимать гостей без предварительного разрешения, уже представлены как альтернатива реформам.
Со временем Конгресс отстоит свои позиции с помощью Поправки о Реконструкции Юга, Принудительного Закона 1870 года и Закона о Ку-Клукс-Клане 1871 года. Губернатор Скотт создаст черное ополчение для защиты голосующих на выборах 1870 года, вызывая еще большее недовольство среди белого населения. Со временем будут вынесены предписания об арестах в девяти округах, что приведет к заключению под стражу сотен членов Клана, но пока закон разъезжал на драпированной лошади и нес с собой мщение, и действия Федерального правительства не спасут тридцать восемь жизней, не отменят ни акты насилия и избиения, ни поджоги ферм и полей.
Не помогут они и Мисси Джонс.
В 1870 ее муж Мартин, несмотря на угрозу насилия, ратовал за то, чтобы предоставить избирательные права черным. Он не отрекся от Республиканской партии и за это имел дело с кнутом. Потом он посвятил себя организации черного ополчения и промаршировал по городу вместе со своими людьми одним солнечным воскресным днем. И, хотя едва ли каждый десятый из них был вооружен, это был акт высокомерия по отношению к противникам равноправия.
Это Мисси услышала, что приближаются всадники; Мисси сказала мужу, чтобы тот бежал, потому что на этот раз, если они его найдут, то убьют. Они еще не тронули ни одной женщины в округе Нью-Йорк, и у Мисси, пусть она их и боялась, не возникло мысли, что они начнут с нее.
Но для нее сделали исключение.
Четверо мужчин изнасиловали Мисси Джонс, посчитав, что если не могут напрямую достать Мартина, то сделают это через его женщину. Они не совершили с ней ничего кроме этого, ей даже показалось, что они получили удовольствие. Но на самом деле это было так же прагматично, как если бы они заклеймили корову или зарезали курицу. Последний даже помог ей привести себя в порядок и усадил на стул в кухне.
— Скажешь ему, чтоб вел себя прилично, поняла? — сказал он. Он был молод и красив, и она распознала в нем черты его отца и деда. У него был типичный подбородок Ларузов и светлые волосы, как у всех них. Его звали Уильям Ларуз. — Нам бы не хотелось сюда возвращаться, — предупредил он.
Две недели спустя неподалеку от Дельфии Уильям Ларуз и двое его товарищей попали в засаду, устроенную вооруженными дубинками людьми. Его спутники сбежали, а он остался, свернувшись клубком, когда удары посыпались на него. В результате побоев его парализовало, и до конца своих дней он был способен двигать лишь правой рукой и употреблять только мелко перетертую пищу.
После того, что произошло с ней, Мисси Джонс почти не разговаривала с мужем, редко роняя одно-два слова. Она так и не вернулась в супружескую постель, а вместо этого спала в сарае вместе со скотиной — так она оценивала себя благодаря усилиям людей, изнасиловавших ее, чтобы причинить боль ее мужу; медленно, но неизбежно впадала в безумие.
* * *
Эллиот поднялся и вылил остатки кофе в раковину.
— Как я уже сказал, были те, кто хотел забыть прошлое, и те, кто о нем помнил.
Последние его слова повисли в воздухе.
— Думаешь, Атис Джонс принадлежит к последним?
Он пожал плечами.
— Думаю, какой-то части его души был мстительно приятен факт, что он спит с дочкой Эрла Ларуза, то есть в каком-то смысле имеет самого Эрла. Я даже не знаю, была ли Марианна в курсе истории двух семей. По-моему, Джонсы придавали ей большее значение, чем Ларузы.
— Но эта история известна всем.
— Ну да. В местных газетах были публикации на эту тему; писали их те, кому охота копаться в чужом грязном белье, вот и все. Но я буду удивлен, если кто-то из присяжных не знает об этом, и все эти факты могут всплыть на суде. Репутация для них все. Что бы они ни делали в прошлом, теперь они жертвуют на социальные нужды. Поддерживают благотворительные фонды для черных. Поддерживали совместное обучение. Не украшают свои дома флагом Конфедерации. Они искупили грехи предыдущих поколений, но, может быть, обвинение будет использовать вражду и заявит, что Атис Джонс гнет линию своей семьи и решил наказать их, забрав у них Марианну.
Он встал и потянулся.
— Если, конечно, мы не найдем того, кто действительно ее убил. Тогда начнется совершенно другая игра.
Я отложил копию фотографии Мисси Джонс, не дожившей до пятидесяти и лежащей в дешевом гробу, затем снова просмотрел материалы на столе, пока не нашел последнюю вырезку. Это был репортаж от 12 июля 1981 года, раскрывающий подробности исчезновения двух молодых чернокожих женщин, которые жили неподалеку от Конгари. Их звали Эдди и Мелия Джонс, и после того, как их видели вместе в местном баре, обе пропали без вести.
Эдди Джонс была матерью Атиса.
Я показал вырезку Эллиоту.
— Что это?
Он протянул руку и взял статью.
— Это последняя загадка для тебя. Мать и тетя нашего клиента исчезли восемнадцать лет назад, и никто их больше не видел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122