..
Лорана закрыла глаза, не замечая слез, хлынувших по щекам. Она более
не горевала по Стурму. Она плакала о себе. Ей будет так не хватать его. И
Танис... Какими словами расскажет она ему о гибели друга?.. Как станет
жить в мире, из которого ушла такая душа?..
Медленно опустила она Копье на алтарь. И преклонила колени. Флинт
обнял ее. Тассельхоф погладил ее по голове.
И, как бы отвечая молитве, за их спинами все громче зазвучали низкие
голоса мужчин, слившиеся в скорбном рыцарском гимне.
О Хума, прими его душу в объятья!
Пусть он затеряется в солнечном свете,
В дыханий ветра, в небесном сиянье.
О Хума, прими его душу в объятья!
За гранью небес, равнодушных и гневных,
Введи его с миром в селенья блаженных,
Туда, где предел сокровенных мечтаний,
Где песне меча отзываются звезды.
Пускай отдохнет он, уставший сражаться,
В чертоге покоя, не зная печали,
Не ведая бега текущих столетий,
В обители Бога Добра, Паладайна.
Пусть гаснущий свет его глаз потускневших
Опять отразит безмятежное детство,
Все свежие краски широкого мира.
О Хума, прими его душу в объятья!
За тучи тяжелого дыма умчится,
Взыскуя святого бессмертия Неба,
Душа, так любившая бренную Землю
В ее вековых, вековечных заботах.
Коснувшись бессмертного звездного блика,
Письмен, что от века пророчат нам судьбы,
Она отрешится от горестей мира.
О Хума, прими его душу в объятья!
И вздохом последним душа удалится
Извечного боя за счастье и правду -
Уходит герой, не познавший бесчестья,
В объятия Хумы, где сонмище древних
Превыше вороньего жадного крика,
Куда воспаряла мечта его сердца
О радостным веснах, цветущих без страха,
За светлой бронею наследников Хумы.
Туда, где лишь сокол вещает о смерти,
Уходит воитель - он призван Богами
Из гаснущей жизни в обитель бессмертья
Из сумерек мира - дорогой рассвета,
В объятия Хумы, где сонмище древних,
Давно искупивших страдания плоти
И тщету ума, обреченного тлену,
В чертоги героев, в лучи Паладайна.
За гранью небес, равнодушных и гневных
Введи его с миром в селенья блаженных,
Туда, где предел сокровенных Мечтаний,
Где песне меча отзываются звезды.
О Хума! Прими его душу в объятья
За гранью небес, равнодушных и гневных.
Пускай отдохнет он, уставший сражаться.
Пусть гаснущий свет его глаз потускневших
За тучи тяжелого дыма умчимся,
Коснувшись бессмертного звездного блика,
И вздохом последним душа удалится
Превыше вороньего жадного крика,
Туда, где лишь сокол вещает о смерти,
В объятия Хумы, где сонмище древних,
За гранью небес, равнодушных и гневных.
Песнь смолкла. Торжественным, медленным шагом подходили Рыцари отдать
павшим последнюю дань и на краткий миг преклонить колени перед алтарем. И
один за другим покидали Чертог Паладайна. Их ждали холодные постели,
беспокойное подобие сна - и грозный рассвет завтрашнего дня.
Лорана, Флинт и Тассельхоф остались одни у тела своего друга. Они
стояли обнявшись; сердца их были переполнены. Стылый ветер задувал в двери
Чертога. За дверями ожидал почетный караул, готовый закрыть их и
запечатать.
- Харан беа Реоркс, - по-гномски проговорил Флинт, проводя по глазам
трясущейся узловатой рукой. - Мы вновь встретимся в кузне Реоркса...
Порывшись в кошеле, он вытащил чудесную розу, искусно вырезанную из
дерева. Флинт бережно опустил ее Стурму на грудь, рядом с Камнем-Звездой,
подарком Эльханы.
- Счастливо тебе, Стурм, - подал голос Тас. - У меня... только один
подарок, который ты, верно, согласился бы принять. Я... ты, наверное, не
поймешь. Хотя теперь, может, ты уже все понимаешь. И даже куда лучше
меня...
И Тас вложил в холодную ладонь Рыцаря маленькое, беленькое куриное
перышко.
- Квисалан элевас, - по-эльфийски прошептала Лорана. - Мы с тобой
всегда будем вместе...
Она никак не могла решиться оставить его одного в темноте.
- Идем, девочка, - ласково сказал Флинт. - Не будем его задерживать.
Его ждет Реоркс...
Молча, не оглядываясь, трое друзей покинули усыпальницу и, поднявшись
по узкой каменной лестнице, вышли в промозглую зимнюю полночь, хлеставшую
в лицо хлопьями мокрого снега.

Далеко-далеко от заснеженной Соламнии со Стурмом прощалось еще одно
сердце.
Пролетевшие месяцы ничуть не переменили Сильванести. Хотя кошмарный
сон Лорака давно прекратился, а тело короля эльфов легло в землю, которую
он так любил, несчастный край по-прежнему томился под гнетом его
сновидения. В воздухе пахло смертью и разложением. Деревья клонились и
корчились в нескончаемой муке. Изуродованные звери бродили по лесу, ища
конца невыносимому существованию.
Тщетно Эльхана, глядевшая из верхнего окна Звездной Башни, ждала хоть
какого-нибудь признака перемен.
Верные грифоны вернулись к ней сразу после изгнания дракона. Вначале
Эльхана собиралась без промедления вернуться на Эргот, к своему народу. Но
грифоны принесли ужасающую новость: между эльфами и людьми вот-вот должна
была разразиться война.
До встречи с Танисом и его друзьями Эльхану нисколько не огорчило бы
такое известие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153