И
сумасбродная затея эта совершенно неожиданно увенчалась успехом. Вражеские
армии вернулись в Пакс Таркас, дав эльфам время достичь западного берега
материка и переправиться через море на Южный Эргот.
Но вот утрата дочери... Ее бесчестье...
Правитель узнал обо всем от своего старшего сына, Портиоса. Когда
отсутствие девушки обнаружилось, именно Портиос объяснил отцу, что она
решила последовать за другом детства - Танисом Полуэльфом. Свалившееся
несчастье буквально подкосило Беседующего. Да как она отважилась на такое?
Как посмела опозорить их род? Принцесса, бросившаяся следом за
незаконнорожденным полукровкой!..
Солнце в небе померкло для убитого горем отца. Лишь необходимость и
далее блюсти свой народ еще придавала ему силы. Но наступали минуты, когда
он спрашивал себя - зачем?.. Не отойти ли от дел, не препоручить ли трон
старшему сыну?.. Портиос и так уже управлял практически всем. В надлежащих
случаях он почтительно спрашивал родительского совета, но чаще всего
принимал решения сам. Юный вельможа, серьезный не по годам, обещал стать
отменным правителем - хотя кое-кто и считал, что в отношениях с Каганести
и Сильванести ему не мешало бы держаться помягче.
Того же мнения держался и сам правитель - и вот, собственно, почему
он до сих пор не спешил передавать Портиосу бразды. Иногда он пытался
объяснить наследнику, что выдержка и терпение одержали больше побед,
нежели угрозы и бряцание оружием. Портиос, однако, полагал, что его отец
был попросту слишком сентиментален и мягок. Какая уж тут выдержка, если
Сильванести, закосневшие в своей кастовой спеси, едва признавали
Квалинести за эльфов, а Диковатых и вовсе считали низшей подрасой - вроде
того как овражные гномы считались низшей разновидностью гномов. Отцу
Портиос, конечно, этого не говорил, но про себя полагал, что кровопролития
избежать не удастся.
А на другой стороне Тон-Цалариана таких же точно взглядов
придерживался холодно-высокомерный вельможа по имени Квинат - если верить
слухам, жених принцессы Эльханы Звездный Ветер. Ему было поручено
возглавлять народ Сильванести, пока она не вернется, и это им с Портиосом
выпало делить остров между двумя враждующими племенами. Причем о третьем
народе они при этом даже не вспомнили.
Диковатым Эльфам лишь снисходительно объявили о новых границах - так
собаке объявляют о том, что на кухню вход ей заказан. Каганести, и без
того известные вспыльчивым нравом, справедливо возмутились: ведь это их
землю делили и перекраивали пришельцы. И так уже охота делалась скудной;
беглецы, которым тоже нужно было кормиться, во множестве истребляли
зверей, от которых веками зависели Каганести... Так что Лорана нисколько
не преувеличивала, говоря, что Река Мертвых в любой миг могла окраситься
кровью и самым трагическим образом переменить свое имя.
Поселение Квалинести постепенно превращалось в воинский лагерь. С
горечью наблюдал за этим правитель, но бед и несчастий, обрушившихся на
него, было уже столько, что он почти перестал что-либо чувствовать. Все
реже выходил он из своей хижины, предоставляя Портиосу все больше
свободы...
В тот день, когда наши герои прибыли в селение, называвшееся
Квалин-Мори, Беседующий поднялся рано. Он всегда вставал рано. И не
потому, что его ждало множество дел, - просто, мучимый бессонницей, он и
так уже провел большую часть ночи, глядя в потолок. Он занимался тем, что
делал заметки к предстоявшей встрече с Главами Семейств - весьма
неблагодарное занятие, ибо Главы Семейств были способны лишь жаловаться...
И в это время снаружи поднялся какой-то шум.
У правителя упало сердце. Что там еще, подумал он со страхом.
Последнее время подобный переполох приключался один, а то и два раза на
дню. Должно быть, это Портиос поймал неразумных юнцов - Квалинести или
Сильванести - занявшихся грабежом или схлестнувшихся в драке... И
Беседующий продолжал писать, ожидая, чтобы шум стих. Но тот только
разрастался, приближаясь к его дому. Оставалось предполагать, что
произошло нечто более серьезное. И правитель в который раз спросил себя,
что же делать ему, вождю, если между эльфами вправду разразится война...
Уронив гусиное перо, он расправил складки одежд и с затаенным ужасом
стал ждать. Вот стража, стоявшая снаружи, взяла на караул. Раздался голос
Портиоса - тот официально испрашивал позволения войти, ибо было все еще
очень рано. Беседующий испуганно оглянулся на дверь, что вела в его личные
покои; не потревожат ли жену? Она, бедняжка, все болела со времени исхода
из Квалинести...
Правитель поднялся на ноги. Скрывая дрожь, он принял суровый и
строгий вид - обычную маску - и разрешил тем, за дверью, войти.
Стражник отворил дверь, собираясь что-то объявить, но не успел он
выговорить и слова, как кто-то высокий и стройный, одетый в меховой плащ с
капюшоном, проскользнул мимо воина и бегом бросился к правителю. И тот,
заметив сперва только меч на боку у вошедшего, встревоженно отшатнулся.
Но капюшон слетел с головы пришельца, и глазам Беседующего предстало
девичье лицо, обрамленное волосами медового цвета - лицо, которому даже у
эльфов было немного равных по нежности и красоте.
- Отец! - крикнула Лорана. И упала в его объятия.

По случаю возвращения Гилтанаса, чью гибель давным-давно оплакал его
народ, устроили праздник, равного которому не было у эльфов Квалинести с
того самого вечера, когда наших героев провожали в Сла-Мори.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153