Как заставить заклинание длиться вечно?Мастер Руки внимательно посмотрел на драгоценность, которая сверкала на ладони Геда, словно гордость коллекции какого-нибудь дракона. Затем произнес одно слово: «Толк», и алмаз снова стал невзрачным серым осколком скалы. Мастер взял его и поднес поближе к глазам.— Этот камень, — сказал он, мягко глядя на Геда, — на Истинном Языке называется «Толк». Кусочек камня, из которого сложен наш остров, частица суши, на которой живут люди. Он — часть нашего мира. Пользуясь заклинаниями, можно заставить его выглядеть как алмаз, цветок, пчела, глаз или огонь. Камень принимает ту форму, какую ты пожелаешь, а затем вновь превращается в камень. Но все это только видимость. Иллюзия обманывает чувства смотрящего, она заставляет его видеть, слышать и чувствовать превращение какого-либо предмета. Но иллюзия не изменяет самой вещи. Чтобы сделать из этого камня настоящую драгоценность, ты должен дать ему другое Имя. А для этого, сынок, необходимо изменить сам мир, частью которого является камень. Это действительно можно сделать. Ты научишься этому у Мастера Превращений, когда будешь готов. Но ты не должен изменять ни единой песчинки, пока не будешь точно знать, что последует за твоим действием — добро или зло. Мир находится в равновесии, но заклинания Изменения или Вызова могут поколебать его. Это очень опасно. Такие поступки обязательно должны опираться на знания и служить определенной цели. Когда зажигаешь свечу, появляются тени…Он вновь взглянул на камешек.— Знаешь, камень — тоже неплохая штука. Если бы острова Земноморья были сложены из алмазов, у нас была бы трудная жизнь. Наслаждайся иллюзиями, паренек, и пусть камни останутся камнями.Он улыбнулся, но Гед отнюдь не был удовлетворен. Как только попытаешься выудить из мага его секреты, он обязательно начинает разглагольствовать, подобно Огиону, о равновесии, опасности, тьме. Гед был бы уверен, что настоящий маг, прошедший весь путь от этих детских трюков с иллюзиями до секретов Вызова и Изменения, может делать все, что ему угодно. Он может сбалансировать мир, как ему нравится и отодвинуть тьму своим собственным светом.В коридоре он встретил Джаспера, который в последнее время, слыша об успехах Геда, разговаривал с ним, казалось, более дружелюбно, но, на самом деле, с еще большей издевкой.— Почему у тебя такой унылый вид, Сокол? Не получается что-нибудь?Стараясь, как всегда, не уронить себя в глазах Джаспера, Гед ответил, не обращая внимания на насмешливый тон:— Я по горло сыт жонглированием, меня мутит от иллюзий и всех этих трюков, годных только для развлечения скучающих Лордов в их замках. Из всего, чему я здесь научился, только малая часть действительно полезна. А все остальное просто глупости!— Даже глупости опасны, — ответил Джаспер, — в руках глупца.Геду вздрогнул, будто его ударили, и, шагнул к Джасперу. Но тот только улыбнулся, как бы показывая, что не хотел никого оскорбить, и, как обычно, легонько кивнув на прощание, пошел дальше.Клокоча от ярости и глядя вслед Джасперу, Гед поклялся, что превзойдет его, и не в каком-нибудь пустяковом состязании, а в настоящем деле. Он покажет себя, унизит Джаспера, и не позволит никому смотреть на него сверху вниз.Геду не давал покоя вопрос: почему Джаспер ненавидит его? Он лишь знал, за что сам ненавидит Джаспера. Другие студенты давно поняли, что им трудно тягаться с Гедом. Они говорили о нем — кто с похвалой, а кто и со злобой: «Он прирожденный волшебник, и не позволит никому превзойти себя.» Один только Джаспер не хвалил, но и не избегал его. Он просто смотрел на Геда сверху вниз, слегка улыбаясь. И поэтому Джаспер был его единственным соперником, которого любой ценой необходимо было поставить на место.Гед не видел или не хотел видеть, что в этом противоборстве, ставшем частью его жизни, таятся те самые опасности, о которых предостерегал его Мастер Руки.Когда ярость не затмевала разум Геда, он понимал, что ему еще далеко до Джаспера или до других старших студентов, и продолжал учиться. К концу лета напряжение в работе немного спало, так что оставалось время и для развлечений — лодочных гонок в бухте, состязаний в мастерстве владения иллюзиями во дворах Большого Дома, игр в прятки долгими вечерами, где водящий и игроки были невидимы, и только веселые юные голоса звенели среди деревьев. Потом пришла осень, и все с новыми силами взялись за учебу. Словом, первые месяцы в Школе пролетели для Геда незаметно, наполненные новыми впечатлениями.Зима принесла перемены. Вместе с еще семью студентами его послали на другой конец острова, на Северный мыс, где стоит Башня Уединения. Там в одиночестве жил Мастер Слова. Имя у него было странное — Курремкармеррук, ни в одном языке Архипелага не встречалось такого слова. На несколько миль от Башни не было ни одного поселения. Уныло возвышалась она над прибрежными утесами. Серы были облака над суровым зимним морем, и бесконечны были списки Имен, которые следовало выучить. На высоком стуле в окружении своих учеников сидел Курремкармеррук, записывая слова, которые нужно был запомнить до темноты, потому что в полночь чернила исчезали, и пергамент опять становился чистым. Здесь царил полумрак, было холодно и тихо. Тишина нарушалась только скрипом пера Мастера, да иногда вздохом бедного студента, которому предстояло до полуночи вызубрить название каждого мыса, бухты, фарватера, канала, гавани, мели, рифа и скалы на берегах Лосса, крохотного островка в море Пелна. На жалобы студентов Мастер обычно не отвечал, но удлинял список. Иногда он говорил:— Тот, кто хочет стать Владыкой Моря, должен знать Настоящее Имя каждой капли воды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53