Подобное заклинание, на которое очень надеются в северной части Архипелага, никого еще не спасало от тайфунов и штормовых волн, но сотканная магом, хорошо знающим местные воды, устройство лодки и искусство рулевого, оно надежно защищает от всяких мелких неприятностей. Гед честно занялся трудной работой — он строил заклинания весь день и всю следующую ночь, не пропуская ни единого слова, ни единого жеста, хотя мысли его все время возвращались к тому, где и как он встретится с Тенью, и в каком облике явится она ему. Когда труд был завершен, он очень устал. Следующую ночь он провел в хижине рыбака, в гамаке, сделанном из желудка кита, и утром проснулся, весь пропахший копченой селедкой. Не мешкая, он сразу отправился к гроту под утесом Катнорт, где стояла его новая лодка.Гед столкнул ее в спокойное море и вода сразу же начала просачиваться внутрь сквозь многочисленные трещины. Мягко, словно кот, он залез в нее и поправил все кривые доски и колышки, работая инструментами и заклинаниями, как в свое время с лодкой Печварри в Лоу-Торнинг. Подошли жители и с почтительного расстояния молча следили за его быстрыми руками и прислушивались к его тихому голосу. И эту работу он выполнял так же терпеливо, пока последняя дырочка не была наглухо запечатана. Вместо мачты Гед поставил свой посох, укрепил его короткой фразой и поперек пристроил крепкий деревянный брус длиною в ярд. С этого бруса он спустил сотканный из заклинаний прямоугольный парус, белый, как снега на вершине горы Гонт. Следившие за ним женщины завистливо вздохнули. Встав рядом с мачтой, Гед поднял легчайший магический ветер и лодка заскользила через бухту в направлении Боевых Утесов. Когда молча наблюдавшие за всем этим рыбаки увидели, что полусгнившая гребная шлюпка летит под парусами словно молодой кулик, они разразились приветственными криками, широко улыбаясь и притопывая ногами под холодным морским бризом. Гед на мгновение обернулся и посмотрел на них, весело махавших ему руками на фоне темной зазубренной громады Катнорта, над которым уходят в облака белоснежные склоны Горы.Гед пересек бухту и между Боевых Утесов вышел в Гонтийское море. Он рассчитал курс так, чтобы пройти к северу от Оранеи. У него не было никакого плана, просто он решил вернуться уже пройденной однажды дорогой. Он не мог точно сказать, каким путем идет за ним Тень, он знал, что разминуться в открытом море им невозможно.Геду хотелось, чтобы встреча произошла именно в море. Он не совсем понимал причину такого желания, но при мысли о встрече на суше сердце его сжимал ужас. Из моря поднимаются штормовые волны и чудовища, но не черные силы. Все зло — на суше. В стране тьмы, где Геду довелось однажды побывать, не было моря, рек, озер, ручьев. Царство смерти безводное место. Хотя зимнее море и таило опасности, но его изменчивость и бурный нрав Гед рассматривал скорее как свою защиту. Когда они в конце концов встретятся, думал Гед, может быть, ему удастся схватить ее и весом своего тела и своей смерти утащить во тьму морских глубин, откуда, если держать ее покрепче, она уже не поднимется. Может быть, смертью ему удастся искупить то зло, что совершил он в жизни.Гед плыл по неспокойному бурному морю, над которым низко висели свинцовые облака. Он не использовал магический ветер, лишь иногда он короткими словами поддерживал свой парус, и тот сам принимался ловить ветер, устойчиво дующий с северо-запада. Без этого ему трудно было бы удержать утлое суденышко на правильном курсе в этом бурном море. Так он плыл и внимательно следил за тем, что происходит вокруг. Жена рыбака дала ему в дорогу два больших ломтя хлеба и кувшин воды. Близ скалы Катебер, единственного острова между Гонтом и Оранеей, он поел, с благодарностью вспоминая молчаливую женщину. Проплыв мимо облачком видневшейся на горизонте земли, Гед стал уклоняться к западу. Над морем висела мелкая морось, на суше она могла бы оказаться мокрым снегом. В окружавшем его безмолвии слышны были только скрип лодки и слабый плеск волн о ее дно. Не было видно даже птиц. Ничто не двигалось, кроме волн и облаков. Гед помнил, как в полете, когда он летел точно тем же курсом, но в обратном направлении, они плотной пеленой окружали его, и он смотрел тогда на серое море так же, как сейчас на серое небо.Когда он посмотрел вперед, то не обнаружил там ничего. Он встал, продрогший и усталый от постоянного напряжения, и пробормотал:— Иди ко мне, иди, ну чего же ты ждешь? — Но ответом была тишина. Ни что черное не двигалось в тумане, но с каждой минутой в нем росла уверенность, что совсем близко Тень слепо рыщет по его холодному следу. Наконец он не выдержал, закричал:— Я здесь! Я — Гед! Я — Сокол! Я вызываю свою Тень!Поскрипывала лодка, шелестели волны, ветер тихо шипел в белом парусе. Текли мгновения. Положив руку на мачту из бука, Гед ждал и вглядывался в пелену дождя, неторопливо тащившего с севера свои струи. Текли мгновения… Но вот далеко, в тумане, он увидел Тень. Она шла к нему.Она уже сбросила с себя тело осскиллианского гребца Скиорха, но не приняла облика зверя, в котором Гед видел ее на Холме Рокка и в своих снах. Однако у нее была форма и даже при дневном свете Гед мог видеть ее. Во время преследования и короткой схватки с Гедом на вересковой пустоши она смогла высосать из него и принять в себя достаточно сил… а, может быть, как раз то обстоятельство, что Гед вызвал ее, заставило Тень принять какое-то подобие образа. Сейчас она имела некоторое сходство с человеком, но, будучи Тенью, сама тени не отбрасывала. Из Челюстей Энлада устремилась она на Геда, туманное нечто, неуклюже бегущее по волнам, слегка колеблясь от порывов ветра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53