над ней вышита королевская корона.Старуха, морщинистая, грязная, одетая в засаленный мешок из тюленьих шкур, указала пальцем на платьице, потом на себя и совсем по-детски, беззащитно улыбнулась. Из кармана она извлекла какой-то маленький предмет и протянула Геду. Это был кусочек темного металла, половинка сломанного кольца. Знаками она показала Геду, чтобы он оставил его себе и не переставала жестикулировать до тех пор, пока Гед не взял его. После этого старуха довольно улыбнулась — она сделала подарок. Но платьице она снова бережно завернула в тряпку и унесла в хижину.Так же бережно Гед положил половинку кольца в карман куртки — сердце его было полно жалости.Эти двое, думал он, могут быть членами королевской фамилии Каргада. Какой-нибудь тиран или узурпатор, боясь пролить царственную кровь, приказал отвезти их сюда, на затерянный островок недалеко от Карего-Ат, где они могли умереть или жить, как им заблагорассудится. Старик был тогда, наверно, мальчишкой лет восьми-десяти, а старуха — маленькой принцессой в расшитом жемчужном платье. Они выжили и жили на этом клочке тверди в океане может тридцать, а может, и пятьдесят лет — Принц и Принцесса Одиночества.Догадка Геда подтвердилась только много лет спустя, когда в поисках кольца Эррет-Акбе он приплыл на остров Каргад, к Гробницам Атуана.Третий день пребывания Геда на острове оказался Днем Возвращения Солнца, самым коротким в году, и природа приветствовала его спокойным ясным рассветом. Лодочка, сооруженная из досок и магии, щепок и заклинаний, была готова. Гед попробовал объяснить старикам, что может отвезти их на любой остров — Гонт, Спеви, Торикл, он может даже попробовать доставить их в какое-нибудь уединенное место на Карего-Ат, если они его об этом попросят, хотя каргадские воды и небезопасны для жителей Архипелага. Но им явно не хотелось покидать свой пустынный риф. Старуха, казалось, вообще не понимает, что он хочет сказать своими жестами и тихими словами. Старик же понял и… наотрез отказался, все его воспоминания о других странах и людях были детским кошмаром, в котором ручьями лилась кровь и слышались хриплые крики умирающих.Геду нечем было отблагодарить стариков за тепло и пищу, нечего было подарить женщине, и он сделал единственное, что было в его силах — наложил чары на солоноватый, ненадежный источник, и из него хлынула вода такая же чистая и прозрачная, что бьет из горных ключей прекрасного Гонта. Из-за этого источника остров теперь нанесен на карты и приобрел имя: моряки зовут его островом Родника. Но хижины уже нет и штормы не оставили на острове ни малейшего следа людей, проживших на нем всю жизнь и умерших в одиночестве.Они спрятались в хижине, словно боясь увидеть, как Гед спустил лодку на воду с южного песчаного мыса островка, позволил северному ветру наполнить волшебный парус и вышел в море.Предприятие Геда выглядело довольно странным он был охотником, который не знает толком, за кем охотится и где ожидать встречи с жертвой. Он должен был искать ее только при помощи догадок, намеков, случайностей, то есть действовать так же, как и Тень, когда она охотилась за ним. Каждый из них был слеп по отношению к другому — Геда ставила в тупик неосязаемость Тени; ее — дневной свет и материальность окружающего мира. Гед был уверен только в одном — теперь в роли охотника выступает именно он. Когда Тень заманила его на скалы и он, полумертвый, бродил по острову, она не воспользовалась возможностью расправиться с ним. Она обманула его и сразу исчезла, Огион оказался прав Тень не могла пить его силы, пока он сам охотился за ней. Теперь он должен найти ее, хотя след врага затерялся в безбрежном океане и ему ничего не оставалось делать, как отдаться воле ветра, дующего на юг, и надеяться, что выбрал правильное направление.Перед заходом солнца Гед увидел слева от себя берег огромного острова Карего-Ат. Он находился на самых оживленных морских дорогах белых варваров и внимательно следил, не покажется ли где-нибудь их корабль. Он плыл в багровом закатном свете и вспоминал то утро из своего детства: воинов с перьями на шлемах, огонь, туман. С содроганием он понял, что Тень провела его с помощью такого же трюка сгустив туман, лишив его возможности видеть опасность, она поступила с ним точно так же, как он тогда с воинами Каргада.Гед держал курс на юго-восток, и когда из-за западного края мира начала свое наступление ночь, Карего-Ат скрылся из виду. Впадины между волнами заполнились темнотой, но верхушки их еще продолжали ловить багровые отсветы. Гед спел Зимнюю Песню и те куплеты из «Подвигов Молодого Короля», которые помнил, — эти песни поют на Празднике Возвращения Солнца. Голос его был чист и тверд, но плеск заглушал слова. Быстро стемнело и появились зимние звезды.В эту ночь, самую длинную в году, он не спал. Ветер нес его по невидимому морю на юг, а он лежал в лодке и смотрел на звезды — одни всходили слева, другие же, завершив ночной путь, заходили справа, на западе. Несколько раз он задремывал, но сразу же просыпался. Его лодка, более чем наполовину сработанная волшебством, на самом деле лодкой не являлась, и стоило ему немного ослабить различные скреплявшие ее заклинания, она превратилась бы в кучку досочек и щепочек, плывущих по волнам каждая в отдельности. И парус, сделанный из воздуха, сам превратился бы в порыв ветра. Заклинания Геда были хороши, но время от времени в них нужно было добавлять новые силы — и Гед не спал. Конечно, он двигался бы быстрее в облике дельфина или сокола, но Огион не советовал ему перевоплощаться… Гед знал цену советам Огиона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53