Настоящие горожане, внимательные, спокойные, они совершенно не походили на боязливых неотесанных рыбаков. Конечно, они сразу признали в Геде волшебника, но никто, кроме трактирщика, не сказал об этом ни слова. Трактирщик же (он вообще оказался разговорчивым человеком) высказывался в том духе, что город этот, Исмей, главное свое счастье видит в том, что вместе с другими городами этого прекрасного острова владеет неоценимым сокровищем волшебником, обучавшимся в Школе Рокка и получившем посох из рук самого Великого Мага, и который, хотя и находится в данный момент в отлучке, имеет постоянное место жительства в доме своих предков прямо в городе Исмей, каковой город, вследствие этого, не нуждается в услугах другого представителя Высокого Искусства.— Ведь недаром говорят, что если в городе есть два посоха, то скоро не останется ни одного, не так ли? — спросил трактирщик с приятной улыбкой на устах.Таким образом до сведения Геда было доведено, что если он хочет немного подработать здесь волшебством, то только зря теряет время. Его уже открыто изгнали с Вемиша, теперь вежливо просили убраться отсюда, и у него стали возникать сомнения в правдивости рассказов о доброте и мягкосердечности жителей Восточного Предела. Остров этот назывался Иффиш, тут родился его друг Ветч, и Гед был уверен в гостеприимстве местных жителей…Однако Гед видел, что у здешнего народа добрые лица. Дело было не в них, а в нем самом. Он оказался чужим, как порыв холодного ветра в знойный день, и как принесенная ураганом черная птица. И чем скорее он уйдет отсюда, унося с собой зло, тем лучше для всех.— Я тороплюсь, — холодно сказал он трактирщику, — и пробуду здесь всего один-два дня.Тот ничего не ответил, но бросив выразительный взгляд на стоящий в углу буковый посох, так наполнил чашу Геда коричневым элем, что пена полилась через край.Гед понимал, что пробудет в городе только одну ночь, и так будет всегда и везде, пока он не достигнет цели. Но ему настолько опротивело пустое безмолвное море, что он решил провести еще сутки на суше и отправиться в путь послезавтра утром. Так что проснулся он на следующий день поздно. Падал легкий приятный снежок, и Гед лениво бродил по улицам и переулкам Исмея, наблюдая за людьми, занятыми своими делами. Он смотрел на ребятишек в меховых шапках, строящих замки из снега и лепивших снеговиков, послушал нехитрые сплетни, перелетавшие из одной открытой двери в другую, посмотрел на работу кузнеца, рядом с которым раскрасневшийся мальчик усердно раздувал мехи. В скупо освещенных окнах он видел женщин за ткацкими станками; иногда они отрывались от дела, чтобы улыбнуться ребенку или мужу в тепле своих домов. Все это видел Гед и чудовищный груз лежал на его сердце — он не принадлежал к этому миру. Пришла ночь, а он все не мог заставить себя вернуться в таверну. Но вот он услышал голоса — это весело разговаривали юноша и девушка, проходившие по улице мимо него. Гед мгновенно обернулся — он узнал голос…Несколькими быстрыми шагами он догнал эту пару и встал рядом с ними. Дневной свет почти угас, на улице царил полумрак. Девушка отпрянула, а мужчина пристально вгляделся в него и поднял посох, словно желая оградить себя от нападения злых сил. Этого Гед уже не мог вынести, и когда он заговорил, голос его дрожал…— А я-то думал, ты узнаешь меня, Ветч…Ветч еще минуту помедлил, потом опустил посох и словно не веря своим глазам, произнес:— Я узнаю тебя… Здравствуй, друг, здравствуй! Извини, что я встречаю тебя так, словно ты призрак, воскресший из прошлого! А ведь я ждал тебя, надеялся… — он крепко обнял Геда.— Так ты и есть тот самый волшебник, которым хвастаются в Исмее! Как же я не догадался!— Да, я здешний волшебник, но послушай, я хочу объяснить, почему я не признал тебя сразу. Может быть, мне слишком хотелось увидеть тебя… Три дня назад — где ты был три дня назад, на Иффише?— Я приплыл только вчера.— Три дня назад на улице Квора, деревушки в холмах, я увидел тебя. Теперь-то я понимаю, что это была подделка или просто похожий на тебя человек. Он шел впереди и скрылся за каким-то поворотом. Я позвал его, но он не ответил. Тогда я побежал за ним, но не нашел ни его, ни следов, а земля там была покрыта инеем. Все это было довольно жутко, и сегодня, увидев тебя в полумраке, я засомневался… Прости меня, Гед! — последние слова он произнес очень тихо, чтобы девушка, стоявшая чуть поодаль, не могла расслышать их.В свою очередь понизив голос, Гед сказал:— Это действительно я, Эстарриол, и я очень рад видеть тебя.Но Ветч услышал в голосе Геда больше, чем простую радость. Не выпуская друга из объятий, он сказал на Истинном Языке:— Ты пришел в беде и вышел из тьмы, но твое появление — счастье для меня, — и продолжил уже на языке Архипелага: — Пойдем, пойдем с нами! Мы идем домой — пора наконец выбраться из темноты! Это моя сестра, самая младшая. Она самая красивая из нас, но не самая хитрая и зовут ее Ярро. Ярро, это Сокол, мой лучший друг!— Лорд Волшебник, — чинно произнесла девушка и, склонив голову, прикрыла в знак уважения лицо руками — таков обычай женщин Восточного Предела. Глаза ее были чисты, застенчивы и любопытны. На вид ей было лет четырнадцать. Как и у брата, кожа ее была очень темна, но в отличие от него девушка была стройна и легка. На рукаве у нее, вцепившись в платье, сидел дракон — размером в ладонь, но с крыльями и когтями, очень похожими на настоящие.Они пошли по улице вместе и Гед заметил:— На Гонте живут смелые женщины, но я никогда не видел, чтобы вместо браслета они носили дракона.Ярро засмеялась и ответила:— Это всего лишь харрекки, разве они не водятся на Гонте?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53