И сгодился.Майор швырнул на соседнее сиденье мешавший ему пистолет с глушителем, вырвал из бокса трубку крутого, сотового или спутникового, телефона и, подсветив себе фонариком, набрал номер.— Первого! — потребовал он, услышав голос диспетчера.Трубку он держал в левой руке, поэтому я упер ствол «Макарова» ему под скулу и прошептал в правое ухо:— Товарищ генерал-лейтенант, ваш приказ выполнен.Он судорожно зашарил рукой по соседнему креслу, но его «Макаров» с горячим от стрельбы глушителем уже упирался ему в затылок.— Слушаю! — прозвучал в мембране голос Волкова. — Слушаю!.. В чем дело, майор? Докладывайте!Я вдавил ему в затылок горячий глушитель и повторил:— Ваш приказ выполнен.— Товарищ… Анатолий Федорович… ваш приказ выполнен, — проговорил Васильев.— Почему у вас такой голос?— Быстро бежал, — подсказал я.— Бежал, немного запыхался.— Сколько? — спросил Волков.— Все семеро, — шепнул я.— Все семеро, — повторил майор.— Документы взяли?— Так точно.— Так точно, товарищ генерал-лейтенант.— Они у вас в руках?— Так точно.— Так точно, — эхом отозвался майор.— Читайте фамилии, имена и отчества!— Одну секунду, товарищ генерал-лейтенант. Пастухов Сергей Сергеевич.— Секунду, посвечу. — Майор уже начал слегка импровизировать, но из роли не выходил. — Сергей Сергеевич Пастухов.— Дальше!— Перегудов Иван Георгиевич.— Иван Георгиевич Перегудов.— Ухов Николай Иванович… Хохлов Дмитрий Алексеевич… Мухин Олег Федорович… — гукал я в ухо Васильева, а он отзывался горным эхом. — Голубков Константин Дмитриевич — продолжал я, а сам мучительно вспоминал, как же отчество Артиста:Евсеевич? Израилевич? — Злотников Семен… — Злотников Семен, — повторил майор и оглянулся на меня с некоторым даже возмущением: чего же ты молчишь, суфлер хренов?— Аронович, — рискнул я.— Аронович, — продублировал майор.— Погодите! Какой Аронович? — удивился Волков. — У меня в компьютере:Борисович.— Так точно, Борисович. Извините, здесь плохо видно. Я не могу все время светить — граница.— Молоток, — похвалил я.— Молоток, — повторил майор.— Что молоток? — удивился Волков.— Кличка, — подсказал я.— Это у него кличка такая.— Про клички я вас не спрашивал. Исполнители?— Нейтрализованы, товарищ генерал-лейтенант.— Контроль произведен?— Так точно.— Осложнения были?— Никак нет. После вчерашней отсрочки — ничего.— Прекрасно, майор. Вы хорошо поработали. Очень хорошо. Утопите в каком-нибудь болоте оружие и возвращайтесь в Москву. Все оружие. И свое тоже.— Вас понял, Анатолий Федорович.— Можно мне на несколько дней задержаться в Гродно? — продиктовал я. — Спрашивай, сука! Сестра у тебя тут.— Можно мне на несколько дней задержаться в Гродно? — повторил майор. — У меня тут сестра.— Разве у вас есть сестра?— Ну, не совсем сестра… — А кто? — спросил Волков.— Просто блядь знакомая, — подсказал я.— Знакомая девушка, товарищ генерал-лейтенант.— То-то же! А то — сестра! Успели, значит? Ладно, молодой человек, задержитесь, вы заслужили.«Триппер», — хотел подсказать я, но сдержался.— Спасибо, Анатолий Федорович. Большое спасибо.— Ладно, майор, отдыхайте. Только не больше пяти суток.— Слушаюсь, не больше пяти суток.— Конец связи, — сообщил диспетчер.Я взял из рук майора трубку и разбил ее о рукоять «Макарова». Потом включил свет в салоне «патрола» и распорядился по рации:— Всем ко мне!Но все и так уже были здесь. Они стояли вокруг джипа и прислушивались к разговору. Полковник Голубков шагнул к распахнутой водительской двери и приказал:— Майор Васильев! Выйти из машины!— А в чем дело? — слегка запетушился тот.Голубков сгреб его за грудки и рывком сбросил с кресла на землю.— Встать! Смирно!Васильев разглядел в руках полковника кольт и подчинился.— Майор Васильев, вы застрелили трех офицеров Российской армии, — продолжал Голубков. — Застрелили подло, в затылок!— Я выполнял приказ, товарищ полковник!— Никто не имел права отдать вам такой приказ! А вы не имели права его выполнять!— Бросьте, Константин Дмитриевич! А то сами не знаете, какие у нас правила!— Не знаю и не желаю знать! Я расстреляю вас, как преступника и убийцу!— Пойдете под трибунал!— Под любой!В самообладании майору Васильеву было не отказать. В обстановке такого форс-мажора, за считанные минуты прочувствовать совершенно сумасшедшим образом изменившуюся ситуацию — не каждый на такое способен. Я бы точно не смог. А он смог. Недаром к своим тридцати он уже был майором. А к сорока стал бы точно полковником. А может быть, даже и генералом.Он вытащил из кармана смятую пачку «Мальборо», закурил и сказал, обращаясь ко мне:— Объясни, Пастух, этому старому пердуну, что к чему.— А что к чему? — поинтересовался я.— Вместе мы можем попытаться выкрутиться. А без меня вам хана.— Ты немного опоздал со своим предложением. Вчера я бы тебя выслушал. Даже сегодня утром. А сейчас уже поздно.— Отставить разговоры! — приказал Голубков. Он поднял кольт, держа его по-американски, «двойным хватом», и направил ствол в грудь Васильева.— Нет, Константин Дмитриевич, только не это! — взмолился я.— Это мой долг.Он взвел курок. Я понял: сейчас выстрелит. Поэтому приставил ствол «Макарова» к виску майора Васильева и нажал курок. Хлопнул выстрел. Майор кулем свалился у подножки джипа. Скорей по появившейся у меня за последнее время привычке, чем сознательно, я стер полой куртки свои пальцы с «Макарова» и вложил его в откинутую на сторону руку Васильева. Конечно, даже самый тупой следователь районной прокуратуры какого-нибудь Мухосранска никогда в жизни не поверит в версию самоубийства. Но мне это было как-то до лампочки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133