Поскольку мысли мои были очень кстати заняты воспоминаниями о Будапеште, я подробно рассмотрел этого малого, нисколько не встревожив его своим взглядом.Ему было лет тридцать, модные очки в тонкой оправе придавали смугловатому живому лицу интеллигентный и даже несколько высокомерный вид. Черные, почти до плеч, волосы, какие лет десять-пятнадцать назад носила хипповая молодежь. Серебристый галстук. Небольшой серый атташе-кейс.Не турист. Не челночник. Для крупного бизнесмена жидковат, да и не на чартерных рейсах крупные бизнесмены летают. Не военный — выправка не та, слишком свободен. Для журналиста слишком спокоен. Похож на знающего себе цену юриста. Я так его и назвал про себя: Юрист. При всем его очевидном внимании к нашим персонам никакой опасности от него не исходило. Во всяком случае, я ее не почувствовал. Я вопросительно взглянул на Артиста и Дока. Они еле заметно пожали и печами.Тоже ничего не почувствовали. Странно. А тогда какого черта он за нами следит?После каменных морд и волчьих взглядов наших погранцов в Щереметьеве-2 смотреть, как работают дежурные здесь, было одно удовольствие. Почти не глядя они лихо шлепали в паспорта штампы, одаривали всех белозубыми улыбками и на разных языках, в том числе и на русском, повторяли фразу, которую мы уже слышали в самолете: «Добро пожаловать на остров любви! Белком!» А таможенники даже не притрагивались к багажу, весело махали руками: «Идить, идить, гуд лайк!»Ну, гуд лайк так гуд лайк. Никому еще не мешала удача.Миновав за пять минут пограничный и таможенный контроль, мы вышли в зал ожидания и нос к носу столкнулись с высоким рыжеватым парнем, который стоял в негустой толпе встречающих с бумажным плакатиком, держа его обеими руками на уровне груди. На плакатике была надпись по-русски: «Туристическое агентство „Эр-вояж“. Пансионат „Три оливы“». И тут от моего благодушия не осталось и следа. Парень словно бы распространял вокруг себя волны напряжения и опасности.Причем опасность исходила не от него самого — для этого он был слишком молод, ломок и не уверен в себе, несмотря на то что слева под мышкой, под легкой курткой, у него явно была какая-то пукалка. Нет, опасность была вне его, где-то там, откуда он появился, он словно бы транслировал ее. И почему-то я сразу утвердился в мысли, что опасность эта не имеет никакого отношения к Юристу.Здесь было что-то другое, темное. Может быть, уголовщина.Артист окинул парня довольно пренебрежительным взглядом и сказал:— У нас путевки от «Эр-вояжа». Но ты не девушка!— Я? — переспросил он.— Ну да, ты. Ведь не девушка?— Ясное дело, не девушка.— А почему? — настаивал Артист.— Что почему?— Почему ты не девушка?— "Почему, почему!" — разозлился сбитый с толку парень. — Трудное детство было, вот почему!— Я спрашиваю о другом. Нам обещали, что нас встретит симпатичная девушка, гид «Эр-вояжа». А встречаешь нас ты. Я считаю, это нарушение контракта.— Заболела девушка, — буркнул рыжий. — Меня послали вас встретить.— Кто послал? — поинтересовался Док.— Ну, этот. Из «Эр-вояжа». А где еще двое?— Какие двое? — удивился Артист.— Мне сказали, что вас будет шесть человек.— А, эти двое! Они опоздали на самолет.— Как это?— Да так. Не знаешь, как опаздывают?— Значит, они не прилетели?— А как бы они прилетели? Они же не гуси! Завтра прилетят.Парень подумал и кивнул:— Ладно, пошли.Проходя мимо урны, он бросил в нее плакатик.Двери в аэропорту были такие же, как в Шереметьеве-2, на фотоэлементах, их стеклянные створки расходились перед входящими и выходящими и тут же сходились.Я чуть поотстал и, когда двери закрылись перед моим носом, увидел в их полированной поверхности, как Юрист остановился возле урны, сделал вид, что уронил сигаретную пачку, а, поднимая ее, прочитал плакат. И, не спеша, направился к таксофонам, солидным сооружениям, похожим на игральные автоматы.Рыжий провел нас через примыкавшую к аэровокзалу площадь, заставленную таким количеством машин, что создавалось впечатление, будто пол Никосии улетело куда-то по делам, оставив свои автомобили дожидаться возвращения хозяев. В самом конце площади, на выезде, стоял синий мерседесовский микроавтобус с тонированными стеклами, а возле него — какой-то высокий плотный малый в темной кожаной куртке.— Только четверо, — сообщил ему рыжий гид. — Двоих нет. Говорят, опоздали на самолет. Что будем делать?Эти слова крайне озадачили плотного малого. Он помолчал, похмурился, потом откатил перед нами дверь в салон.— Поехали!— Это водитель, — объяснил нам рыжий, но за руль почему-то сел сам, а водитель устроился рядом с ним на переднем сиденье — вполоборота. То ли чтобы за нами приглядывать, то ли чтобы следить через заднее стекло, нет ли хвоста. Этот был посерьезней рыжего, куда серьезней. И под курткой его, надетой явно не по погоде, вполне мог быть спрятан десантный «калаш» или «узи».Добро пожаловать на остров любви!Микроавтобус оказался богатый, с удобными креслами, подголовниками и подлокотниками. Но боковые стекла были не просто тонированными, а совершенно глухими, светонепроницаемыми. Это дало повод Артисту продолжать разыгрывать из себя мелочного жлоба, который желает иметь за свои кровные все удовольствия.— Что это за труповозка? — недовольно спросил он. — Нормальной машины не нашлось? А может, я хочу полюбоваться окрестностями? Имею полное право!— Сломалась другая машина, — ответил рыжий, выруливая на шоссе.— Что у вас тут творится? — удивился Артист. — Девушка заболела, машина сломалась. Сам пансионат-то цел, не взорвался?.. Эй, обалдел?! Ты же по встречной полосе прешь!— На Кипре левостороннее движение, — терпеливо объяснил рыжий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133