— Я пришлю человека, чтобы он дежурил около вас и разбудил вас вовремя.
— Мой дорогой генерал Йоши, я буду чувствовать себя виноватым, если человек лишится из-за меня отдыха. Не стоит сейчас никого беспокоить. Мой юный слуга, похоже, исчез. Пусть кто-нибудь утром разбудит меня в час тигра. Это даст мне время привести себя в порядок и присоединиться к вам до зари.
Йоши раздумывал. Юкийе, даже дружелюбный, был ему неприятен. Но не слишком ли суров Йоши к нему? Этот человек сегодня обошел войска. Нервничая, но с охотой. Судя по всему, он старается загладить свою трусость, И потом, куда Юкийе может уйти в темноте?
— Генерал Юкийе, все будет, как вы просите. Завтра действительно людям понадобится вся сила, я ценю вашу заботливость. Увидимся утром.
Когда Юкийе поклонился, Йоши показалось, что в его глазах блеснула искра злорадства. Или в них отразилось пламя костров?
Йоши приписал свою подозрительность усталости, Завтрашний день для каждого защитника крепости мог стать последним. Что ж, пусть Юкийе проведет один эти последние часы, чтобы примириться с собой.
Йоши поклонился.
— Спокойной ночи, генерал Юкийе, — сказал он. — До завтра.

ГЛАВА 47
Река была перекрыта там, где узкое русло ее прорезало склон горы Хиюти. Густой лес подступал к краю скалы и земляной дамбы. Мальчик без труда нашел и миновал переправу. Это была узкая и опасная тропа, проходящая по кромке дамбы высоко над острыми обломками скал и стремительно мчащейся водой. Строители не маскировали проход из лагеря; никто не предполагал, что он может кому-то понадобиться.
Под небольшим навесом, устроенным как сторожевой пост возле дальнего конца дамбы, дежурил часовой. Навес был тщательно укрыт от посторонних взоров, чтобы враги не смогли случайно обнаружить его. Часовому не разрешалось разводить огонь; если он выдаст себя, произойдет катастрофа.
В темноте мальчик чуть не наткнулся на караульного. Грохот воды в скалах перекрыл звук шагов посланника Юкийе и помешал часовому услышать их. Мальчик в ужасе прижался к стволу сосны. Если он попытается скользнуть мимо моста, часовой, несомненно, увидит его в бледном свете луны. Как он тогда объяснит ему свое появление здесь? Мальчик задрожал. Если он вернется к Юкийе, не выполнив поручения, он будет жестоко наказан. Если пойдет вперед и будет пойман, его убьют.
Часовой пошевелился. Мальчик услышал, как он ворочается в своем убежище. Они находились на расстоянии десяти футов друг от друга, и мальчику казалось, что караульному слышны удары его сердца. Он с трудом перевел дыхание. Им овладела паника. Болел живот. Ему хотелось завизжать, его чуть не рвало. Он заскрежетал зубами и схватился за дерево, чтобы не упасть.
Часовой вновь завозился внутри плетеной будки, послышалось недовольное ворчание, за которым последовал громкий звук испускаемых газов. Часовой вышел из укрытия, повертел головой и побежал в лес.
Мальчик попытался шевельнуться, но словно примерз к своему месту. Сейчас! — приказал он себе. Ноги не повиновались. Он словно приклеился к стволу. Затем его ноздрей коснулся сильный запах: часовой облегчался неподалеку в лесной чаще.
Сейчас!
Мальчик стремительно перебежал через поляну и нырнул в густой подлесок. Ветки хрустели у него под ногами, кусты хлестали и жалили его лицо. Он так сильно шумел, что, казалось, нельзя было его не услышать. Но грохот воды и занятие, которым был поглощен часовой, спасли его. Он прорвался сквозь лес незамеченным.
Впереди мальчик увидел тысячи огней. Армия Коремори покрывала долину, насколько хватало глаз. Теперь он в безопасности. Он сделал это. Он пересек дамбу и достиг своей цели. Пора выходить из леса.
Мальчик побежал к кострам.
Юкийе выполз из своей палатки. Он прижимал к груди небольшой узелок, в котором лежали запасные сапоги, халат, несколько серебряных монет, бамбуковая трубка с водой и пакет рисовых лепешек. Он подумал было надеть более практичный костюм, но отказался от своего намерения; что бы он ни надел, это не соответствовало предстоящим испытаниям. Конечно, ему пригодилась бы лошадь, но, к несчастью, дорогу, лежащую перед ним, можно было преодолеть только пешком.
Украдкой Юкийе выскользнул из задних ворот крепости Хиюти-дзё. Он бросил последний тоскливый взгляд на свое бывшее имущество. Неважно. Его жизнь дороже презренных вещей.
Серебряная половинка луны проплывала среди рассеянных по небу облаков, давая достаточно света, чтобы видеть дорогу. Выбравшись из лагеря, Юкийе задумался, добрался ли до Коремори мальчишка с его письмом. Прелестное дитя. Не очень яркий, но старательный и с некоторой долей практичности, когда дело доходит до выживания. Юкийе облизал губы, подумав о китайском варианте любви, который недавно продемонстрировал этот проказник.
Юкийе задохнулся от непривычных усилий. Его жирные ноги тряслись, и, хотя сапоги генерала были предназначены именно для таких прогулок, ступни его ныли и горели. Пот пропитал ткань его халата, она неприятно липла к спине, Ему нужно отдохнуть. Он проделал длинный путь. Он заслужил отдых. Юкийе оглянулся на оставленный им лагерь. Какой удар! Он не прошел почти никакого расстояния. Солдатские костры были так близки, что, казалось, до них можно дотронуться.
Юкийе захныкал. Ему надо было идти, но его тело отказывалось ему повиноваться.
Затем он услышал шум на склоне Хиюти-ямы. Кто-то или что-то находилось за его спиной. Сердце трудно забултыхалось в груди. Густой вкус желчи заполнил горло. Ему нужно уходить… нужно уходить! Паника дала ему силы подняться на ноги и тяжело двинуться вперед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148