— Боже мой, — произнес он наконец, — неужели ты этого не знаешь? Прошла неделя с тех пор, как ты испарился, словно призрак, черт побери! Мы с Лукасом обшарили остров до последнего дюйма, пытаясь найти какие-нибудь следы тебя или Фиби. Что за дьявольщина здесь творится?!
Дункан чувствовал внутри себя пустоту, ныли старые шрамы. Он был уверен: быть привязанным к хвосту лошади, которая волочит тебя по каменистой дороге, менее больно, чем расстаться с женой без надежды когда-либо снова увидеться с нею. Кроме того, ему не улыбалась перспектива рассказывать о своих приключениях.
Прежде чем ответить, он сделал изрядный глоток бренди и повалился в кресло за столом.
— Ты бы лучше налил себе, дружище, и присел. Это долгая и запутанная история, полная неожиданных поворотов.
Алекс смотрел на Дункана с любопытством и раздражением, но внял его совету. Взяв в руки кружку и примостившись на подушке, он поднял брови и пробормотал:
— Ну, давай, выкладывай.
Дункан не надеялся, что ему поверят. Тем не менее он начал с той ночи, когда появилась Фиби Алекс лично присутствовал при том событии, поэтому была вероятность, что он хотя бы частично поверит рассказу, каким бы фантастическим он ни был, а затем поведал недавние события, начиная с путешествия на лифте в будущее.
Кое-как Дункан описал наиболее важные моменты и, прочистив горло, сообщил обстоятельства своей нынешней разлуки с Фиби. К этому моменту его уже не волновало, слушает его Алекс или нет.
— Великий Боже! — промолвил Алекс, когда рассказ закончился и Дункан, обессилев, положил голову на руки возле пустой кружки. — Мыши размером с людей? Экипажи, которым не нужны лошади? Ракетные корабли, летающие на Луну? Черт, похоже, что любой нормальный человек сойдет с ума, пробыв там пять минут?
Дункан вздохнул и только потом посмотрел на друга спокойным взглядом.
— Итак, ты считаешь, что я сошел с ума?
— Я бы подумал это про любого другого человека, рассказавшего мне такую сказку, — ответил Алекс. — Но, поскольку я знаю, что ты чертовски разумен, остается только допустить, что ты говоришь правду. — Он сильно нахмурился, сведя брови, когда стал обдумывать дальнейшие следствия ситуации. — Если могут происходить такие вещи, то, значит, мы не имеем права претендовать на понимание мира и его законов. — Он замолчал и долго смотрел на Дункана, прежде чем спросить: — Как же ты будешь дальше жить без Фиби?
— Не знаю, — ответил Дункан. Разумеется, ему очень хотелось выпить еще бренди, чтобы прийти в бесчувственное состояние, но это удовольствие могли позволить себе другие люди, обладавшие досугом для действительно невыносимых страданий. Он с выражением хмурого неодобрения осмотрел комнату, заметив поврежденные стены и потолок. Его стол и кресло остались практически единственными целыми предметами.
— Что ты, Лукас и остальные делали в мое отсутствие?
Шея Алекса густо покраснела, и он на мгновение отвел глаза, давая понять Дункану, что занимался какими-то весьма личными делами. Например, улаживал отношения с Филиппой. Перемена в Алексе была одновременно и удивительной, и трогательной, хотя Дункан был слишком погружен в себя, чтобы в полной мере оценить степень его исцеления.
— Во-первых, я женился на твоей сестре, — сказал Алекс, встречаясь с Дунканом взглядом.
Дункан знал, что его улыбка была тусклой, может быть, даже мрачной, но он искренне обрадовался этой новости.
— Поздравляю, — сказал он. — Я бы давным-давно привез ее на Райский остров, если бы знал, что она способна совершить такое чудесное превращение.
Алекс покраснел еще сильнее и медленно отошел. Очевидно, у жениха и невесты все было в порядке, пусть даже мир вокруг них лежал в руинах. Но Дункан не позволил себе развивать эту мысль дальше.
— Мы не бездельничали, — поспешил добавить Алекс. — То есть Лукас, Билд и остальные. Мы… э-э… присвоили корабль Морно. Прекрасное судно, и, в сущности, его нужно было только почистить. Под напором Лукаса его оснастили, и оно готово к плаванию.
— А Морно и прочие? — спросил Дункан. — Что вы сделали с ними? А особенно с девушкой, Симоной?
Алекс встал, подковылял к столу и наполнил свой стакан.
— Морно и его люди по-прежнему в тюрьме, — сказал он, и едва заметное колебание, нотки нежелания говорить дальше, заставили Дункана насторожиться. — А девушка мертва, — закончил Алекс.
Дункан почувствовал, как все внутри у него переворачивается.
— Мертва?
— Мы, конечно, не могли запереть ее с Морно и его шайкой, — сказал Алекс, и его мрачный тон свидетельствовал, что он живо вспоминает подробности смерти Симоны. — Она жила здесь, спала в своей старой комнате и делала свою старую работу. Она где-то достала веревку и повесилась на одной из балок в прачечной. Ее нашла Филиппа.
Симона прекрасная, непокорная Симона умерла в таком юном возрасте. Эта мысль обожгла все существо Дункана, как брызги кислоты.
— Господи! — пробормотал он и долго молчал, осознавая эту новую печаль и смиряясь с ней, делая ее, как и многие предыдущие горести, частью своей души. — А моя мать? — спросил он наконец. — Как поживает эта дорогая мне замечательная женщина?
— Мистрисс Рурк поживает хорошо, — ответил Алекс, — если принять во внимание события последних недель. Она сожалеет о смерти твоего отца и, как все остальные, очень встревожена исчезновением тебя и Фиби. Как ты собираешься им все объяснять?
Дункан вздохнул. Одно дело рассказывать о случившемся Алексу, но описывать лифты и все, что он знал о тайнах времени, другим людям, было испытанием, к которому Дункан был не готов.
— Когда-нибудь, — ответил он после некоторого раздумья, — мне, конечно, придется сказать им правду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101