Марков стал уже хорошим воздушным бойцом, на его счету за короткий срок пять личных побед. Метко стреляет, прекрасно владеет самолетом. По всем статьям летчик что надо, но сейчас предстоит очень длительный полет, район прикрытия необычно большой, воздушная обстановка малознакомая. Здесь нужен Лазарев. Этот ненадежнее, неопытнее. Но когда же Маркову познать все тонкости боя? Чтобы научиться воевать, требуется одно условие — нужно воевать. Только не в этом вылете!Увидав меня, Виталий идет навстречу. В глазах — нетерпение. Мягкое, доброе лицо зарделось. Он по моему виду понял, что получено боевое задание.— На Черновцы?Марков, видимо, не ожидал отказа, побледнел и, словно от холода, сжался и не скрывал недовольства:— Что, я ваш заместитель только на бумаге, а в деле — кутенок? Не доверяете?Самолюбие, гордость — сила. Никогда не надо гасить эти качества. Однако, как трудно человеку поставить задачу по его возможностям. Сказать правду, что на него в бою, как на Лазарева, я еще пока не могу положиться, сейчас не время. А может, я действительно недооцениваю Маркова?— Обиделся? — спрашиваю доверительно, по-дружески.— Ну конечно, — откровенно признался он. А я подумал: сколько в нем еще романтики, жажды испытать свою силу, волю. Это и хорошо, и плохо.— Не спеши, а то споткнешься.— Встану! — Виталий сам смутился своей уверенности. — Должен встать.— А если не хватит умения?— Волков бояться — не стоит в лес ходить. Я и так два с половиной года в тылу томился, а здесь надо воевать.— Перестань хныкать! Кто поведет остальных летчиков эскадрильи в Зубово? Или не уверен, что найдешь новый аэродром? — Я решил воспользоваться самолюбием Маркова, и он успокоился.— Ну как же! Я же старый штурман. Лазарев, очевидно вспомнив свой тернистый боевой путь, тяжело вздохнул:— Везет тебе, Виталий. С нами так не нянчились, — сразу из огня да в полымя бросали.
9 Небо и воздух по-весеннему чисты и прозрачны. Летим на высоте пяти километров. Под нами дымно — искрящимся пятном лежит Тарнополь. Город окружен войсками 60-й армии. Гитлеровцы, опоясав его железобетонными сооружениями и превратив каменные дома в опорные пункты, остервенело обороняются. Хорошо вижу, как наши бомбардировщики ПЕ-2, нанеся удар, пошли домой. На подходе группа штурмовиков. А сейчас над северной окраиной толкутся «кукурузники», ставшие многоцелевыми самолетами. Где они только не работают!За Тарнополем снег уже съела весна. Идем на юг по речке Серет. Вот и небольшой городок Трембовля, краснеющий своими черепичными крышами. Недалеко село Зубово, а от него на запад раскинулась равнина. На ней наш новый аэродром. Он пока ничем не обозначен — чистое поле, но его легко найти: рядом белеет кусочек цементной полосы. Здесь до войны строился бетонный аэродром, но… Сколько таких заделов у западной границы? Теперь они для авиации только ориентиры и печальное напоминание о сорок первом.Правее — линия фронта, но не заметно кипения боя, как это бывает при наступлении. Здесь, в войсках противника, от Тарнополя до Станислава образовалась брешь. Да и наших тут не густо. Зато левее, на востоке, горизонт заволокли сполохи огня и пороховой гари. Там, в районе Каменец-Подольска, окружена 1-я танковая армия немецко-фашистских войск, там двадцать одна вражеская дивизия (девять из них танковые) пытаются вырваться из огненного кольца. Силы почти равны армии Паулюса, разгромленной под Сталинградом.Высота семь тысяч метров. Впереди показались Черновцы. В городе никаких пожаров. Даже и дымка нет.А вот в небе на запад, к Коломые, чуть ниже нас, «прогуливается» пара «мессершмиттов». Значит, мы пришли вовремя. Вражеские истребители — предвестники бомбардировщиков. С нападением не спешу: «юнкерсы» должны быть на подходе.Как ни всматриваюсь в синеву — ничего подозрительного. Под нами через Прут работают две переправы. К ним с севера по открытым полям тянутся колонны людей, машин, артиллерии. Это, наверное, на подмогу танкистам спешат стрелковые части. Как все это уязвимо с воздуха. Правда, одна переправа задымлена, но все остальные войска как на ладони. Наверное, здесь мы и должны патрулировать. А как быть с рекой до Коломыи? Это от Черновиц на запад километров шестьдесят. Район большой, и нам трудно его охватить, к тому же я не знаю, с какой стороны ждать противника. Он может прийти и с юга — из-за Карпат, и с запада — со стороны Станислава и Львова. Где нам лучше летать, чтобы надежнее выполнить задачу?Пытаюсь связаться с землей. Здесь действует наша 1-я танковая армия. Молчание. Очевидно, что-то неисправно на пункте наведения. А может, разбомбили? Впрочем, пункт наведения следует вместе с танками. Однако танков на южном берегу Прута не вижу. Вероятно, они ушли вперед и из-за дальности могут и не слышать меня.Летим к румынской границе. В отрогах Карпат и в небольшом селении Сторожинец то и дело огоньками перемигиваются артиллерийские разрывы и рябинками стелется дымок. Идет бой. Однако здесь все укрыто садами и лесом. Мы нужны над Прутом. Там наши войска с воздуха беззащитны.Попутно прогнав «мессершмиттов», летим снова к Черновцам. Здесь теперь дымовая завеса редеет. Очевидно, войска. Заметив нас, уже не опасаются вражеской авиации и перестают жечь дымовые смеси.Я снова делаю попытку связаться с Землей. На этот раз удачно.— Вас слышим, — четко, исключительно четко раздался голос наземного пункта наведения. — У нас была неисправность. Сейчас все в порядке.— — Как воздушная обстановка? — обрадовавшись, что установлена связь, запрашиваю я Землю.— До вашего прихода нас бомбили «юнкерсы».Будьте внимательны!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134