Они, уже потрепанные нами, опасаясь столкнуться со своими же самолетами, как испуганное стадо, шарахнулись врассыпную, Вот здорово, сами себя разгоняют!А как дела у Ковалени с Султановым? От их удара «юнкерсы» разворачиваются назад. Тоже хорошо! Полный успех. За какие-то де минуты мы сумели отразить налет такой армады бомбардировщиков. Впрочем, последняя группа еще не бросила бомбы и может возвратиться. Не дадим! Сейчас выдается момент помочь Коваленко. Однако, «мессеры», поняв свой промах, спешат сюда. Лучшая помощь Коваленко — защитить его от «мессершмиттов». И мн с Хохловым, набирая высоту, идем навстречу врагу.Лобовая атака? Она сейчас выгодна «мессерам». Мы удаляемся от Коваленко, а они летят прямо на него и, проскочив нас, могут снять и Коваленко и напарника раньше, чем мы успеем развернуться для их защиты. Так не пойдет! Попробуем другое. Как бы не выдержав лобовой атаки, мы отворачиваемся, показывая «мессершмиттам» свои хвосты.Истребители противника, когда мы раньше (хотя и редко) применяли такой «трусливый» маневр, всегда пытались расправиться с нами, ввязываясь в бой на виражах, и, конечно, терпели неудачу. А как сейчас? Не разгадали ли они эту ловушку? Надо быть готовыми и к этому. И вообще, в бою всегда нужно расчет вести на худшее: меньше будет неожиданностей. Сейчас два «мессершмитта» могут попытаться связать нас боем, а два атаковать Коваленко с Султановым.Круто вращаю «як», не спуская глаз с «мессершмиттов». Они по-прежнему мчатся на Коваленко. Значит, не соблазнились хвостами наших «яков». Но нет, разворачиваются все четверо: двое на Хохлова и двое на меня. По два носа, а в каждом по три пушки и по два пулемета нацеливаются на нас сзади. Знаю, что у меня большая угловая скорость вращения и противнику трудно прицелиться, а все же неприятно. Вот один нос на какой-то миг «взглянул» прямо на меня, и тотчас белые нити трассы прошли рядом с консолью крыла, но не захлестнули. Кручу «як» резче. Нос противника отстает. Второй, видимо ведомый, виражирует рядом с ним. Он пока не опасен.«Як», вираж — твой конек! А ну, давай поднажмем! Все круче замыкается круг. И вот, наконец, передо мной хвост вражеского самолета. Ловлю его в прицел. Тонкое худое тело «мессершмитта» мечется, пытаясь выскользнуть. Не уйдешь! Враг видит безвыходность и в отчаянии бросается кверху, подставляя себя под расстрел. Он прямо-таки лег в прицел. Нажимаю на кнопки… Огня не вижу, и нет знакомого подрагивания самолета и приглушенного клекота пушки и пулеметов. Боеприпасы иссякли или же отказало оружие? Скорей перезарядить. Меня охватывает азарт. Я должен сбить!— «Фоккеры»! — резанул тревожный голос Хохлова.Я ни о чем не успел подумать, а ноги и руки, точно автоматы, швырнули «як». Однако откуда же взялись «фоккеры»? И где они?Взгляд назад. Там черный противный лоб Фокке-Вульфа-190 уперся в хвост моего «яка» и изрыгает огонь из четырех пушек и двух пулеметов. Целый душ огня по мне.От этого огненного душа зябко. Еще секунда, нет, доля секунды промедления — и все бы для меня кончилось… Kaк; вовремя предупредил об опасности Иван. Спасибо, круг! И все же злость закипела в душе. И на кого? Не на противника, а на оружие. Но я жив и невредим, Я живу!Мысль снова заработала четко и ясно. Перезаряжаю оружие. Оно не стреляет. Я понимаю, что для врага я уже безопасен, но он-то об этом не знает, И в этом моя сила.«Фоккеру» не хочется упустить жертву. Он все еще пытается взять меня н мушку. Нет, теперь это напрасное усердие. Жаль, что бессилен сбить тебя. Продолжая с ним виражить, оглядываюсь. Что же произошло?Последняя группа «юнкерсов» сбрасывает бомбы и, уже развернувшись, уходит на запад. Мы с Хохловым находимся в объятие четырех «мессершмиттов» и двух «фоккеров». Рядим пара «яков» крутится с двумя «фоккерами». Видимо, это Коваленко и Султанов. А где же Лазарев с Руденко?Хотя противник и крепко зажал нас с Хохловым, но это не так тревожит. Мы сумеем стряхнуть с себя гитлеровцев. И действительно, через какую-то минуту К нам подоспели Коваленко с Султановым. Нас уже четверо. Клещи противника ослабли. Их окончательно разорвал Лазарев, ударом сверху сбив «мессершмитт».Вражеские истребители, оставив нас в покое, ретировались, как обычно, когда им туго, вниз, в дым войны. После такого разгрома фашисты не скоро появятся над фронтом.Мы снова в сборе. Ласково светит солнце. Чистое небо над нами и дымчатое половодье внизу искрятся, как бы приветствуя нашу победу. Однако, на душе неспокойно. Мне кажется что первая группа «юнкерсов», сбрасывая бомбы, хотя поспешно, не как обычно с пикирования, все же задела наши войска.Чтобы узнать обстановку на земле, докладываю командиру полка:— Задачу выполним. Какие будут указания?Молчание. Молчание длительное и тревожное. Беспокойство усиливается тем, что на глаза попалась дымовая завеса, поставленная над Днестром. Ветер несет дым на восток. И бомбы тоже могло снести. Хотя земля и плохо просматривался, но свежие кучи рябинок воронки от разрывов бомб, как зловещие болячки, заметны на ее теле. В одном месте они наползли и на поле боя, сверкающее огнем. Чьи тут войска? Может быть, это бьет наша артиллерия по атакующим фашистам? Хорошо бы. Но на мой запрос по радио — никакого ответа.Молчание Василяки уже раздражает. Вновь нажимаю на кнопку передатчика.— Минуточку подожди. — Голос торопливый и, как мне показалось, недовольный.Ох уж эта «минуточка»! Наконец в эфир врываются слова:— Ждите своей смены.Смены? Смотрю на часы. Над полем боя мы находимся всего двенадцать минут. Значит, надо еще двадцать восемь. Приказ есть приказ.— Вас понял.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134