Право, я не рождён быть полицейским, я ненавижу шпионаж.На наш стук в дверь нам ответил слабый голос. Миссис Друккер, бледнее, чем обыкновенно, лежала на кушетке у окна.Она заговорила испуганным голосом:— Я знала, что вы придёте, знала, что вы ещё не кончили мучить меня.— Мучить вас, — возразил мягко Ванс, — никоим образом не входит в наши намерения. Мы просто хотим просить вас помочь нам.Слова Ванса немного успокоили её.— Если бы только я могла помочь вам! — прошептала она. — Но ничего нельзя поделать, ничего…— Вы могли бы сообщить нам, что вы видели из окна в день смерти м-ра Робина.— Нет, нет! — глаза её смотрели с ужасом. — Я ничего не видела; я не подходила к окну в то утро. Вы можете убить меня, но последнее моё слово будет: нет, нет!Ванс не настаивал.— Билд сказал нам, — продолжал он, — что вы часто встаёте рано и гуляете в саду.— Да. Я плохо сплю по утрам. Я часто просыпаюсь от боли в спине. Тогда я встаю и гуляю по двору, если погода позволяет.— Бидл видела, как вы гуляли вчера утром с профессором Диллардом.Она кивнула, но тотчас же вопросительно и неприязненно посмотрела на Ванса.— Да, мы иногда гуляем вместе, — поторопилась она объяснить. — Профессор жалеет меня и восхищается Адольфом; он считает, что Адольф великий гений. Да он и действительно гений. Он мог бы быть великим человеком, таким, как профессор Диллард, если бы не его болезнь… Все это по моей вине. Я уронила его, когда он был ребёнком… — Рыдание сотрясло её измождённое тело.Через мгновение Ванс спросил:— О чем вы говорили с профессором вчера в саду?Лукавое выражение появилось на её лице.— По большей части об Адольфе.— А кого-нибудь ещё вы не видели в саду или на стрельбище?— Нет! — Она опять испугалась. — Но кто-то был там, не правда ли? Кто-то, кто не хотел, чтобы его видели… Да, кто-то был — и он думает, что я его видела. Но я не видела! О Боже милосердный! Я не видела! — Она закрыла лицо руками, и тело её конвульсивно содрогнулось.— Если бы я видела! Если бы я знала! Но это не Адольф… Мой маленький мальчик спал, слава Богу, он спал!Ванс подошёл к ней.— Почему вы благодарите Бога, что это не был ваш сын? — ласково спросил он.Она с удивлением посмотрела на него.— Да разве вы не понимаете? Маленький человечек застрелил Джонни Спригга из маленького ружьеца, тот же самый маленький человечек, который убил Кок-Робина стрелой из лука. Ах, это ужасная игра, и я боюсь… Но я не должна говорить, не могу говорить, А то маленький человечек сделает что-нибудь ужасное. Может быть, он подумает, что я старуха из башмака !— Успокойтесь, миссис Друккер, — утешал её Ванс. — Все это бессмысленная болтовня. Для всего есть совершенно разумное объяснение. И мне кажется, что именно вы поможете нам найти это объяснение!— Нет, нет! Я не могу, не должна. Я сама ничего не понимаю!— Почему вы нам не скажете? — настаивал Ванс.— Потому что я не знаю, — воскликнула она. — Я хотела бы знать, клянусь Богом! Знаю только, что должно случиться что-то ужасное, что какое-то проклятье висит над этим домом.— Почему вы это знаете?— Потому, — еле слышно сказала она, что сегодня ночью приходил маленький человечек.Холодок пробежал у меня по спине, и я увидел, что даже невозмутимый сержант глубоко втянул в себя воздух. Раздался спокойный голос Ванса.— Почему же вы знаете, что он был здесь? Вы видели его?— Нет, не видела, но он пытался войти ко мне в комнату через эту дверь.— Вы должны нам рассказать все, — сказал Ванс, — а то мы подумаем, что все эту историю вы выдумали.— Нет, я не выдумала, Бог свидетель. Я лежала в постели, но не спала. Часы на камине пробили полночь, и я услышала мягкий шорох в передней за дверью. Я повернулась к двери — на столе горел ночник — и увидела, как ручка двери медленно, бесшумно поворачивается; как будто кто-то хочет войти так, чтобы не разбудить меня…— Остановитесь на минутку, миссис Друккер, — прервал её Ванс. — Вы замыкаете дверь на ключ?— Я никогда не замыкала её до последнего времени, до смерти м-ра Робина. Но теперь я чувствую себя в опасности… не могу объяснить почему.— Понимаю. Продолжайте ваш рассказ. Что случилось потом?— Она двигалась взад и вперёд, а я застыла от ужаса. Наконец, мне удалось крикнуть, ручка мгновенно перестала шевелиться, и я услышала быстрые шаги… Я встала, подошла к двери и стала прислушиваться. Я боялась за Адольфа. Я слышала, как кто-то быстро и легко спускался по лестнице…— По какой лестнице?— По кухонной… Затем хлопнула наружная дверь — и все снова стихло. Что-то подсказало мне, что я должна открыть дверь. Я была в смертельном страхе, но знала, что я должна открыть её. Я тихонько повернула ключ и взялась за ручку. Когда я потянула дверь к себе, что-то, лежавшее с другой стороны на ручке, с шумом упало… к моим ногам!Она не могла больше говорить. Спокойный голос Ванса вернул ей дар речи.— Что же лежало на полу, миссис Друккер?С трудом она встала и пошла к туалетному столику. Выдвинув маленький ящик, она запустила в него руку и стала что-то искать. Потом она протянула раскрытую руку. На ладони её лежала маленькая шахматная фигурка из чёрного дерева. Это был епископ Англичане называют шахматного слона епископом.

. Глава XIIIПОД ЗНАКОМ ЕПИСКОПА Вторник, 12 апреля, 11 часов утра
Ванс взял епископа и положил его себе в карман.— Было бы очень опасно, сударыня, — торжественно и выразительно произнёс он, — если бы случившееся здесь сегодня ночью стало кому-либо известно. Если лицо, сыгравшее с вами эту шутку, узнает, что вы известили полицию, оно попробует напугать вас ещё чем нибудь. Поэтому никому ни слова о том, что вы нам рассказали.— Даже Адольфу нельзя сказать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56