Я пришёл из университета немного раньше, и профессор сообщил мне, что вы отправились говорить с Парди. Узнали что-нибудь? — И не дожидаясь ответа, продолжал: — Вот каша-то! И никаких нитей!— Ариадна ещё не смилостивилась над нами, — ответил Ванс. — Вы не посланник с Крита?— Неизвестно. Допрашивайте.Ванс повёл нас к воротам в стене и остановился на стрельбище.— Вернёмся к Друккерам: вероятно, вы займётесь погребением?— Да! Но на похоронах я не буду. Тяжёлое это зрелище — похороны. Но Белл и я присмотрим за всем. Леди Мэй, наверно, оставила завещание, надо его найти. Кстати, где женщины прячут свои завещания?Ванс остановился у подвальной двери диллардовского дома и вошёл в стрелковую комнату. Осмотрев дверь, он вернулся к нам на стрельбище.— Ключа там нет. А вы ничего о нем не знаете, м-р Арнессон?— Вы говорите о ключе от деревянных ворот?.. Не имею никакого представления. Сам я никогда не хожу по переулку, гораздо проще выходить через парадную дверь. Да и никто не ходит здесь, насколько я знаю. Несколько лет тому назад Белл замкнула дверь, чтобы кто-нибудь не забрался и не получил стрелы в глаз. Я говорил ей, чтобы она не мешала залезать сюда: так им и надо, пусть не интересуются стрельбой из лука! * * * Мы вошли в дом Друккера через чёрный ход. Белл Диллард и миссис Менцель хлопотали на кухне.— Хэлло, сестричка, — приветствовал её Арнессон. Его развязный тон пропал. — Трудная работа для такой девочки. Иди-ка домой, а я приму командование на себя. — И, взяв её отечески за руку, повёл к двери.Она немного сопротивлялась и посмотрела на Ванса.— М-р Арнессон прав, — кивнул тот головой. — Но разрешите раньше задать один вопрос. Вы всегда держите ключ от ворот в переулок на гвозде в стрелковой комнате?— Всегда. Да разве его нет там?Арнессон ответил со своей шутовской иронией.— Пропал! Исчез! Чрезвычайно трагично! Верно, какой-нибудь коллекционер ключей бродил вокруг дома. — Когда девушка ушла, он подмигнул Вансу. — Но причём тут, ради всего несвятого, заржавевший ключ?— Может быть, и ни при чем, — беспечно сказал Ванс. — Пойдёмте в гостиную, там удобнее. — Он прошёл через переднюю. — Расскажите нам, что вы знаете о сегодняшней ночи?Арнессон сел в кресло у окна и вынул трубку.— О сегодняшней ночи?.. Ну вот, Парди пришёл к обеду, это у него вошло в привычку по пятницам. Затем Друккер, в муках творчества своей новой книги, пришёл выкачать из профессора все что можно, и присутствие Парди разозлило его. Профессор предупредил бурю, уведя Друккера на свежий воздух. Парди болтался здесь минут пятнадцать, пока я делал нечеловеческие усилия, чтобы не заснуть. Затем он смилостивился и ушёл, а я просмотрел несколько работ и отправился в постель. А как трогательное поэтическое произведение объясняет смерть Друккера?— Никак, — ответил Ванс, — но оно не лишено интереса. Вы слышали, когда вернулся профессор?— Слышал ли? — засмеялся Арнессон. — Когда он шаркает больной ногой, стучит палкой и сотрясает перила, нельзя усомниться в его возвращении. Сегодня ночью он был необыкновенно шумен.— Какой же следует вывод о дальнейшем развитии событий?— Я ещё не совсем посвящён в детали. Профессор не был слишком красноречив. Друккер упал со стены, как «Горбун» из детской книжки, вчера около десяти часов вечера и найден сегодня утром. Но при каких обстоятельствах скончалась леди Мэй? Что её потрясло?— Убийца взял ключ Друккера и тотчас же по совершении преступления пришёл сюда. Миссис Друккер застала его в комнате сына. По словам кухарки, слышавшей все с лестницы, между ними произошло объяснение, и миссис Друккер умерла от разрыва сердца.— И таким образом избавила джентльмена от неприятности убить её.— Это, кажется, ясно, — согласился Ванс. — Но причина прихода убийцы не выяснена. Может быть, вы найдёте объяснение?Арнессон задумчиво дымил своей трубкой.— Непостижимо, — наконец сказал он тихо. — У Друккера не было ни ценностей, ни компрометирующих документов. Ни в какие тёмные дела он не вмешивался… Никакой причины забираться в его комнату я не вижу.— А что это за теория, над которой работал Друккер?— О, великая вещь. Она произвела бы революцию в физике, прославила бы его. Жаль, что он ушёл, не закончив её.— Не знаете ли вы случайно, где он держал результаты своих вычислений?— В записной книжке с неприкрепленными листиками, все в виде таблиц, все пронумеровано, везде указатели. Методичный и аккуратный во всем был человек.— Вы знаете, как выглядит эта книжка?— Конечно, он столько раз мне её показывал. Гладкий, красный кожаный переплёт, тонкие желтоватые листки: на переплёте вытеснено золотом его имя.— Где может находиться теперь эта книжка?— Или в ящике его стола, или на письменном приборе в спальне. Днём он работал в кабинете, но когда он увлекался какой-нибудь проблемой, то работал и день, и ночь. В спальне у него стоял письменный прибор; он тотчас же записывал свои мысли, как только его посещало вдохновение, а утром уносил записи в кабинет. Настоящая машина в смысле систематичности.Ванс лениво смотрел в окно все время, пока говорил Арнессон. Казалось, он даже и не слушал описания привычек Друккера, но вдруг он с томным видом повернулся лицом к Арнессону.— Может быть, — растягивая слова, сказал он, — вы сходите наверх и принесёте мне книжку Друккера? Поищите и в кабинете, и в спальне.Мне показалось, что Арнессон как будто колеблется. Но потом он быстро встал. — Хорошая идея. Такой важный документ не должен находиться без присмотра. — И он вышел из комнаты.В маленькой гостиной была напряжённая атмосфера, пока мы ожидали возвращения Арнессона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56