Разве помехой могут стать вялые словопрения даж
е за бесконечным бюргерским столом?
Как все-таки по-разному мыслят творческие люди! Братья Гримм в этих лесах
, покрывавших горные отроги и холмы от самого Марбурга вплоть до их родно
го Гессена, нашли разнообразие волшебных сюжетов и персонажей: гномы, тр
олли, злые и добрые волшебники, милые старушки. А этот грузноватый молодо
й русский, прошедший, кстати, пешком из вынужденной экономии чуть ли не по
л-Германии, приметил что-то другое.
«Проезжая неоднократно Гессенское ландграфство, приметить мне случило
сь между Касселем и Марбургом ровное песчаное место, горизонтальное, луг
овое, кроме того, что занято невысокими горками или буграми, в перпендику
ляре от 4 до 6 сажен, кои обросли мелким скудным леском и то больше по подолу
, при коем лежит великое множество мелких, целых и ломаных морских ракови
н, в вохре соединенных. Смотря на сие место и вспомнив многие отмелые бере
га Белого моря и Северного океана, когда они во время отлива наружу выход
ят, не мог себе представить ничего подобнее, как сии две части земной пове
рхности в разных обстоятельствах, то есть одну в море, другую на возвышен
ной матерой земли лежащую… Не указывает ли здесь сама натура, уверяя о си
лах, в наружности? Не говорит ли она, что равнина, по которой ныне люди ездя
т, обращаются, ставят деревни и городы, в древние времена было дно морское
, хотя теперь отстоит от него около трехсот верст и отделяется от него Гар
цскими и другими горами?»
Как же тогда за обедом я напрягся, чтобы вспомнить эту цитату. Какое благо
, что своевременно издали труды нашего гениального академика. «Один смот
рел в себя, другой видел окрестности». Цитату надо обязательно использов
ать на лекции. И, наверное, всю лекцию надо построить на довольно близко ле
жащем сравнении двух юностей и двух результатов. У одного Ц звание акад
емика, мировые открытия и репутация реформатора русского языка и стихос
ложения, у другого Ц Нобелевская премия по литературе за стихи и весьма
средний роман. Один начал, другой продолжил.
Стоит ли в любом сочинении противопоставлять кого-нибудь друг другу? Пи
сатель пишет лишь то, что может. Вряд ли он бывает озабочен формулой, котор
ую приляпает к его произведению критик. Формула Ц только формула. Конеч
но, людям без сердца она позволяет предполагать, что они всё знают об этом
сочинении, но она же, как темные очки, не дает возможность разглядеть мир в
истинных красках…
Однако садовая дорожка, идущая вдоль улицы Святой Елизаветы, давно уже с
вернула налево. Скала с огромным замком наверху развернулась на девянос
то градусов. Со стороны реки, наверное в лучах свежего солнца, он выглядит
красноватым кораблем, плывущим среди облаков, отсюда же, из старого бота
нического сада, этого великолепия не видно. Теперь я, как муха в глубокой т
арелке, Ц обзор только в одну сторону. Справа старая кирпичная стена пив
ного завода, слева лужок, еще мокрый от росы. Почти в центре лужка стоит на
одной ноге одинокая цапля, уставившись во что-то неподвижным взглядом. А
впереди по ходу движения, из-за деревьев, Ц новые корпуса университета и
высокий современный шпиль над зданием, призрачная стилизация под готик
у. Университет и парк отделяются друг от друга протокой реки с прочным мо
стиком.
Еще десять минут пути, и я окажусь в своей гостинице. Там Ц растворимый ко
фе, для которого я сам вскипячу воду в чайнике «тефаль» и, собственно гово
ря, штурмовая атака по поводу расположения материала для лекции. Утренни
е часы самые плодотворные, утренняя пробежка или прогулка создает опред
еленный ритм мыслям: идеи, слова, фразы цепляются друг за друга, образы, во
споминания и картины, будто кто-то запустил специальный диапроектор, с о
пределенной скоростью сменяются в сознании.
Шпили и белые современные корпуса Ц это новое здание университета. Ломо
носов и Пастернак слушали свои лекции в другом здании. И на другом здании
висит чугунная доска с годами жизни, годами учебы и знаменитым ломоносов
ским девизом: «Всегда исследуйте всечасно…» Интересно, повинуясь длите
льному размышлению или собственно немецкой интуиции, здешние ученые (чи
тай Ц все та же Барбара!) так точно определили место обоих русских поэтов
в русской и своей жизни: мемориальная доска Ломоносова висит на старинно
м здании бывшего доминиканского аббатства, превращенного маркграфом Ф
илиппом в первый в Германии протестантский университет, а мемориальная
доска нобелевскому лауреату Ц на окраинном доме с видом на гору Гиссель
, за рекой, за мостом, где он снимал комнату у фрау Орт. В принципе ничего в ж
изни произвольно срежиссировать нельзя; каким-то образом, иногда даже п
осмертно, истина всплывает и всё становится на своё место. Донести бы это
до юных немцев и немчиков, у которых имя Пастернака на слуху.
Они оба приехали к знаменитым учёным. Ломоносов с письмом от академика Э
йлера к химику и математику Вольфу, а Пастернак с рекомендательным письм
ом старшего товарища по историко-филологическому факультету Гордона, ч
уть раньше учившегося в Марбурге, к известному в то время философу Коген
у. Юный поэт из России колебался: стать ли, как мать, музыкантом, пианистом,
если не композитором, он уже испытал обаяние Скрябина, прожив несколько
летних месяцев по соседству с ним в сельце Оболенском под Малым Ярославц
ем, или же продолжить свой путь как философ. И Вольф, и Коген, оба любили сво
их русских учеников. Но Ломоносов стал гениальным естествоиспытателем,
физиком, химиком и философом, попутно историком и выдающимся русским сти
хотворцем, а Пастернак Ц только поэтом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86