Кто там у нас в мирово
й философии работал в одно время с Когеном? Пожалуйста: Кассирер, Риккерт,
Гуссарль, Ясперс, Эдмонд Видельбанд, Макс Авенариус. В этой компании нетр
удно и затеряться. Вот философии Авенариуса еще один русский гений посвя
тил целую монографию. А кто у нас писал о Когене?
Вот так-то, а ведь Коген гремел, имел популярность, учеников. Даже соблазн
ял заняться философией одного из будущих литературных нобелевских лау
реатов. В его философии сейчас разобраться не возьмусь. Возможно, перево
ды Когена у нас есть. По крайней мере, один из профессоров Литературного и
нститута, мой приятель, таскающий меня по театральным премьерам, а в антр
актах знакомящий с окололитературными сплетнями, написал о нем статью, н
о особых открытий в ней я не обнаружил, да и скучно было читать. Но Бог с ним
, с Когеном, пусть спит на своем спокойном еврейском кладбище. Жаль, что до
его дома не добрался. Сохранился ли вообще этот номер? А было бы интересно
заглянуть туда, обойти, извиняясь за вторжение, все комнаты. Где же происх
одили знаменитые воскресные когеновские обеды? Описаний нет. Может быть
, жив еще кто-нибудь из потомков?
Сам Пастернак, ставший со временем любимцем Когена, на этот обед, как уже и
звестно, так и не попал, а приглашен, это тоже известно, был. Обед почти совп
ал с его импульсивной поездкой вслед за сестрами Высоцкими в Берлин. Он о
чень красочно описал в «Охранной грамоте», как, вернувшись из Берлина, по
лучил сразу два письма: одно от двоюродной сестры Ольги Фрейденберг, кот
орая проездом остановилась во Франкфурте, а второе от Когена Ц с пригла
шением. (Письмо уже было приведено, простим профессорские повторы, но пов
торение это мать учения) И на глазах оторопевшей хозяйки решил на обед не
ходить. Во Франкфурт! Но не промалывает ли профессор все по второму кругу?

В «Охранной грамоте» Коген описан очень сочувственно, хотя надо отметит
ь, что сам словесный портрет сделан скорее по рисунку отца, нежели по памя
ти сына. Отец в истории обучения сына у Когена сыграл свою роль. Первонача
льно Коген принял молодого человека из России не очень дружелюбно. Скоре
е всего, как всех, как обычного ученика. Но ведь не совсем обычным наш поэт
хотел быть с детства Ц композитором, как Скрябин или Глиэр, пианистом, ка
к Исайя Добровейн. Какое счастье, что кто-то из них раскритиковал его сона
ту!
В Марбург он, как известно, приехал в конце первой декады мая , а уже 8 июня у
отца и сына завязывается переписка по поводу портрета, который хотел бы
сделать с профессора Когена русский академик живописи. Согласимся, что з
десь есть какая-то излишняя торопливость. Кого: отца, сына или посредницы
некой г-жи Рубинштейн, сын которой состоял в учениках и был одним из любим
цев профессора. Такое намерение появилось у отца, привыкшего делать порт
реты с известных людей. С натуры и по документальным свидетельствам. Воз
ьмем хотя бы замечательный портрет Лермонтова написанный сепией в 1891-м г
оду Леонидом Осиповичем. Расхлебывал за намерение отца и общую несоглас
ованность сын. Младший Пастернак пишет о реакции Когена: «Он был удивлен
и шокирован этим «навязываемым ему заказом», тем более, что не знал твоег
о имени и нашей национальности. Теперь, когда Коген узнал….., что ты Ц знам
енитость и что еврейство твое вполне безупречно…» Дальше идут очень инт
ересные подробности, связанные с экономической стороной предприятия, с
видетельствующие в том числе о том, что молодой Пастернак уже хорошо раз
бирался в материальной и нравственной сути дела. К сожалению, всё так сло
жилось, что ученики и поклонники Когена заказали «одному художнику-евре
ю за плату рисунок с него»… Услуги старшего Пастернака оказались не нужн
ы. Жаль. Впрочем, в том рисунке с натуры, который старший Пастернак, будучи
проездом в Марбурге сделал с Когена, есть еще одна фигура Ц собственног
о сына. И это одно из драгоценнейших свидетельств молодости поэта.
Из чувства столь модной ныне политкорректности предыдущий эпизод можн
о было бы и опустить. Но, интересуясь и Марбургом, и Германией, я наткнулся
как-то на газетную фотографию. Она сделана была пару лет назад, недавно, н
о в печальную дату «хрустальной ночи»? значит? 9 или 10 ноября: группка людей
в Марбурге столпилась на небольшой площади в центре, где раньше стояла г
ородская синагога. Напомню, что Марбург в войну не бомбили.
Ну, а как же Коген, как же его вспыхнувшая доброжелательность по отношени
ю к умному юноше из России? Учитель всегда шире и добрее ученика. Он, правд
а, не всегда знает, что тому делать с его призванием. А потом Пастернак, да, в
прочем, и его отец, были по воспитанию и общению людьми скорее русским, а з
начит и с вполне русскими целями. В том же письме есть и еще одно признание
на этот счет. Сын отцу: «Ни ты, ни я Ц мы не евреи. Хотя мы не только добровол
ьно и без всякой тени мученичества несем всё, на что нас обязывает это сча
стье…, не только несем, но я буду нести и считаю избавление от этого низост
ью; но нисколько от этого мне не ближе еврейство».
Так вот, Коген всё-таки встретил своего русского ученика. Но какая проза,
как точны детали! И кого интересует, было так или все же было по другом? В ве
чности осталось все так, как это нарисовал поэт. «Охранная грамота» Ц до
чего же опасно и в собственной лекции, и потом в собственном романе приво
дить такие цитаты. Чтобы всем стало ясно, как писал прозу небожитель и что
приблизиться к подобному сегодня не получается, невозможно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86