— Не могла же бывшая княгиня простить свой позор?
— Нет, — ответил Хилль. — Это люди с большим самомнением. Никогда не знаешь, как они поступят. Я убедился, что действовать надо не через них, а через купцов. Коммерсанты проще и радушней. Это люди дела. Желали бы завязать с нами торговые отношения.
— Легко это сказать! — усмехнулся Остен.
Он высказал предположение, что губернатора надо увлечь перспективами геологических изысканий.
— О нет, он хитрый и подозрительный человек! Вам следует воспользоваться его отсутствием. Надо поспешить со сборами и продвигаться дальше. Погода установилась, и дороги всюду хороши. Необходимо избежать встречи с Муравьевым. Мы завтра же нанесем визит его помощнику — гражданскому губернатору Зарину. Это серьезный, но обыкновенный человек, сам ничего не решает. Вашей встречи с ним будет достаточно...
— Но я должен получить письмо...
— Ах, вы тоже ждете письма...
Остен сам понимал, что Муравьев может усомниться в необходимости искать Франклина на Амуре.
Хилль рассказал много любопытного о жизни в Восточной. Сибири. Он собрал сведения о торговле русских с Монголией и Китаем, о движении их на восток, о Кяхте и кяхтинском чайном рынке, о контрабанде и о войсках в Сибири. Помимо кяхтинского торга русское население тайком от властей ведет огромную контрабандную торговлю и мену с китайцами по всем рекам.
— Поезжайте к Кандинским в город Кяхту. Кандинские — вот кто не подведет! Богатейшие люди! Они держат в своей власти громадную территорию со всеми туземцами и русскими, с земледельцами, скотоводами и охотниками. Среди темного, разрозненного народа их власть особенно могущественна. Они часто исполняют функции государственных служащих, могут любого посадить в тюрьму, наказать. Осведомленность их поразительна. Вам напишут к ним частное письмо.
Хилль рассказал, что молодому губернатору в Иркутске часть чиновничества и богачей составила сильную оппозицию.
Он объяснил Остену, как следует вести себя в пути, и дал ему письма в Кяхту.
— На Усть-Стрелке есть казаки, проникающие на Амур и в Маньчжурию для торговли. Они могут быть нам полезны. Между прочим, запаситесь серебряными рублями!
Хилль предупреждал, что Муравьев скоро доберется до Забайкалья и что следует опередить его, не встречаться с ним в Кяхте.
— А за Кяхтой вы в безопасности!
Камин, такой же, как в Англии, табак, удобная мебель — все располагало к откровенным разговорам.
За долгий сибирский путь Остен много молчал и теперь, как это часто бывает при встрече со своим человеком, не в силах был удержаться от болтовни...
— Восточный океан! — Остен быстро прошелся по комнате. — Амур — путь от океана в глубь Маньчжурии! В глубь Северного Китая будут открыты все дороги. Китайцы сразу поймут, что с ними не шутят. Я слышал, что была телеграмма о гибели миссионеров на Амуре. Но нет, мы не французы! Взять торговлю с Китаем в свои руки, занять страну. Адмиралтейство на первых порах желает станцию на устье реки и точных сведений. К осени я надеюсь быть на борту китобоя. Условлено с капитаном судна. Он пройдет до устья реки побережьем Охотского моря.
Остен присел на диван.
— Только дурак, конечно, может поверить, что кто-то пустится искать Франклина по сухопутью, — сказал Остен и, запрокидывая голову, захохотал так, что сотрясалась вся его атлетическая фигура.
...Вскоре письмо было получено и отнесено во дворец. Гражданский губернатор Зарин разрешил Остену ехать дальше.
— Быстрей уезжайте, — твердил Хилль.
Кони наняты и для Остена. Его слуги закупали все необходимое.
У Волконских, где Хилль занимался с Мишей английским, Остен был рекомендован хозяйке дома как известный геолог. Сам Остен добавил, что правительство Великобритании поручило ему также поиски Франклина.
— Господин Остен путешествует в Забайкальскую область, — повторил Хилль, — с целью геологических изысканий.
Об Амуре не было сказано ни слова. Мария Николаевна спросила, где же предполагается возможным найти Франклина.
— При дальнейших путешествиях на Севере мы можем его разыскать, — ответил Остен.
Хозяйка была довольно холодна с Остеном, но любезна и ласкова с госпожой Остен.
В доме Трапезниковых во время дружеских бесед Хилль и Остен не раз высмеивали иркутскую жизнь.
— Коронация короля была бы в любой стране событием менее значительным, чем приезд в Иркутск нового губернатора и его вступление в должность.
Хилль уверял Ингриду Остен, что сибиряки старого поколения, носящие бороды, прощаясь, не пожимают руки.
— А что же они делают? — спросила госпожа Остен.
— Берут друг друга за бороды и треплют, и это заменяет им рукопожатие.
Остен — плотный, рослый, с густыми усами и крепкими щеками, похожими на два красных мяча, опять захохотал.
Письмо к Кандинским Хилль получил от ведавшего горными заводами чиновника Размахнина. При этом Хилль похвастался Остену:
— Все это время я развлекался с дочерью Размахнина... Она из провинциалок, мечтающих о Европе.
Остен подмигнул.
Хилль решил, что он и в книге напишет, что развлекался в Иркутске с девицей из весьма почтенного семейства.
И еще он советовал Остену перенять у сибиряков отличный обычай.
— По окончании ужина, когда выпито много вина или водки, сибиряки пьют молоко! Я сначала поразился. Но попробовал и убедился, что это очень полезно для желудка и на другой день чувствуешь себя отлично.
Ингрида Остен пожала плечами, не представляя, как можно хвалить такое невозможное смешение.
Глава двадцать первая
ИВАН КАНДИНСКИЙ
В окне — голая степь. Всю жизнь смотришь на степь да на тайгу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138