Каждый день гиляки выдумывали все новые и новые забавы с медведем, и Чумбока в душе обижался за зверя. «Это не молитва, а издевательство, — думал он, выплясывая на песке вместе с гиляками. — Лучше сразу убить и съесть. Да хорошенько помолиться, чтобы не сердился на нас да приходил бы еще...»
Толпа пьяных гиляков и гилячек разбилась на несколько рядов. В обнимку, спиною к морю, танцевали они и тащили за собой медведя — то вправо, то влево. Весь берег пестрел яркими лохмотьями.
— Сейчас убивать будут медведя, — сказал Хурх.
Зверя тянули за цепь и за веревку, дергали его за кольцо в носу. Зверь ревел от боли. Кольцо кровавило ему ноздри. Чумбока чувствовал, что опьяневшая толпа ждет, когда шаман нанесет смертельный удар.
— Еще дерни хорошенько! Еще палкой в морду ткни! — орали гиляки.
— На дыбы подымай!
Шаман натянул лук, но не стал стрелять, а, что-то воскликнув, опустил его. Так он должен был сделать до трех раз.
Вдруг раздались испуганные крики. Женщины дико завыли и, хватая детей, разбежались. Чумбока с недоумением заметил, что все гиляки в ужасе.
Громыхнул выстрел такой силы, какого Чумбока еще никогда не слыхал. Дрогнул воздух, и казалось, что дрогнула и земля. Чумбока остолбенел... Ему словно перетряхнуло душу и чуть не вышибло глаза.
«Гром!» — подумал он и невольно оглянулся.
Из-за мыса вышло огромное судно с тремя мачтами и со множеством парусов. Оно шло совсем близко, под самым берегом. Эти три мачты походили на летающих белых чертей.
— Американ! — вдруг заорал Хурх.
— Американ!.. — кричали вокруг.
Все гиляки бросились врассыпную.
«Американ, — подумал Чумбока. — Никогда не видал, что за американ, только слышать приходилось...»

* * *
— Боб, еще раз! — говорил Хэндли, шкипер английского китобоя. — Они опять собираются, разгоните их! А то ватага такая, что нельзя высаживаться!
Боб запалил фитиль.
— Шлюпку к спуску! — скомандовал Хэндли.
Матросы быстро кинулись к боканцам. Гиляки с косы увидели, как пламя и густое облако дыма вырвались из борта. Громыхнул пушечный выстрел.
Гилячки уносили детей и имущество. Мужчины кидались к лодкам и волоком с морской стороны спешили перетащить их в залив.
Медведь, гремя цепью по песку, с ревом убегал на край острова.
От судна отвалили шлюпки. Среди людей, ехавших к берегу, Чумбока увидел черные лица. «Негры! — подумал он. — Куда теперь деваться?»
Пока Тыген и Чумбока перетаскивали лодку, шлюпка китобоев подошла к пескам. Громадный матрос с белокурой кудрявой головой выскочил из нее и побежал по косе с ружьем в руках. Другой, в берете, дико засвистел.
На косе прозвучал выстрел. В руках белого матроса задымилось ружье. На песке лежал мертвый медведь. Матросы хватали женщин, отбивая прочь от их подолов плачущих детей.
Чумбока понял — началась охота на женщин. Он видел, как негр поймал гилячку и потянул ее за собой. Она забилась в ужасе. Время от времени он ударял ее и тянул за руки по гальке. Чумбока схватил увесистую корягу из тех белых сухих стволов стелющегося кедра, что мертвеют от жгучих охотских ветров. Подбежав к матросу, он ударил его звонко, во всю длину сучковатой коряги, по спине.
Но матрос не бросил женщину и не стал драться, как сделал бы всякий другой на его месте. Он лишь быстрее поволок гилячку. «Видно, парень не гордый», — подумал Чумбока и хватил еще раз. Матрос тащил гилячку, а Чумбока бил его до тех пор, пока не подбежал другой матрос. Тогда негр отдал ему гилячку, а сам кинулся на Чумбоку.
Матросы тащили женщин к шлюпкам. Они свистели и кричали, разгоняя гиляков. Хурх, сдвинув черные лохмы бровей, пытался сопротивляться. Рослый моряк в берете выхватил пистолет. Гиляк упал, получив удар в висок.
Разогнав гиляков, китобои собрались около шлюпки.
— Славная добыча! Медвежье мясо! — говорили они, когда два негра принесли священного зверя на длинном шесте.
— Смотри, вонючая китайская водка!
— Какая бы ни была!
Захваченных женщин матросы увезли на корабль. Туда же отправили медвежью тушу.
На берег съехал шкипер. Покачиваясь, как бы с трудом, ходил он по песку.
На этом острове шкипер решил варить жир и ждать того человека, из-за которого судно подошло к этим берегам.
— Вот тут будем ставить котлы, — говорил он, указывая место. — Эй, Тим, Джо, живо! — сказал он двум неграм.
Гиляки снова собрались группами и, приблизившись, завели переговоры с китобоями. Матросы дразнили их, показывая, что жены их на корабле, смеялись, расписывали знаками достоинства женщин, грозили ножами и линьками. По приказанию шкипера матросы стали объяснять гилякам, что здесь зажгут костры, надо будет помогать работать, что за это будут кормить жиром. Если гиляки станут работать, то женщины будут им возвращены.
— Эти люди убивают китов, — объяснял Тыген. — Там, в море, у них кит убитый. Они приведут его сюда, будут топить жир. Нам придется на них работать...
«Вот где настоящие-то разбойники! — подумал Чумбока. — Разве их можно сравнить с маньчжурами... Эти сразу хватают женщин, палят так, что трясется земля и небо, выскакивают на берег, бьют веревками, ножами, гонят людей, как собак... Ребятишек отгоняют ногами. Убили нашего медведя. На нашем празднике! Чуть не раскроили голову Хурху. И хотят нас заставить работать...»
Гиляки не соглашались топить жир. Они показывали ножи и копья.
Матросы — белые и черные — знаками передали, что если гиляки работать не будут, жен их увезут совсем. Рыжий велел матросам собираться на корабль.
Гиляки, думая, что корабль сейчас совсем уйдет, испугались. Они бросили оружие и стали показывать, что согласны работать на рыжих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138