Эта трапеза, называемая некоторыми тотемической, несомненно
чествует отца-основателя толпы, которого его последователи ими-
тируют и с кем они себя идентифицируют. Канонизированный
после смерти, он живет в их сознании, как Христос в сознании
священнослужителей и Пифагор в сознании всех вождей его
секты. Мы можем допустить это без большой натяжки. Но тот-
час же возникает множество вопросов. Почему мертвый основа-
тель сливается с харизмой его последователей? Как может он
оказывать на них столь сильное влияние, когда в действительно-
сти он уже не существует? Что же беспрестанно обновляет его
могущество и не дает ему исчерпать себя? Даже сегодня, в век
науки и техники!
Решение Фрейда просто. Я резюмирую его несколькими сло-
вами. Трапеза, вкушаемая сообща, и погребальные обряды отмеча-
ют первостепенное событие: убийство первобытного отца его
сыновьями-заговорщиками. Всякая человеческая эволюция на-
чинается этим доисторическим событием, которое она продолжа-
ет искупать и воспоминание о котором периодически возвраща-
* Коллегиях (лат. ) - Прим. пер.
** Сотралезничество. - Прим. пер.
ется. В конечном счете, это единственное, что обнаруживает-
ся в нашей психической жизни. Оно образует ядро психоло-
гии масс.
<После этого объяснения, - заявляет Фрейд, - я не замедлю сказать,
что люди - особым образом - всегда знали, что у них был первобытный
отец и что они убили его>.
Вот этот первобытный секрет. Мы скрываем его, маскируем
его в наших религиях, в харизме наших вождей и в церемониях
чествований. Таково точное содержание постулата психологии
масс. Вопреки, а может быть, и по причине резкого отпора со
стороны ученого мира, Фрейд до конца своей жизни был убеж-
ден в его истинности и последние страницы, опубликованные им,
были посвящены этому.
Почему это преступление бы по совершено? Согласно Фрей-
ду, в доисторические времена люди жили в орде, образованной
всемогущим отцом, окруженным сыновьями и женщинами. Бла-
годаря своему могуществу он наводил на них постоянный ужас.
Он не выносил никаких, даже робких, попыток автономии, ника-
кого утверждения индивидуальности, соперничающей с его соб-
ственной. Не заботясь об их нуждах, об их чувствах, об их мнени-
ях, он требовал от своих сыновей и женщин полного подчинения.
Его мнение и персональное желание имели смысл приказа для
всех. Единоличный произвол был возведен в систему социальных
обычаев.
В то же время, отец был любим, даже обожаем своими детьми
по вполне очевидным причинам. Он представлял собой все, что
было наиболее могущественного, и воплощал в себе идеал для
каждого. Он должен был обладать, по словам Кафки,
<тем таинственным свойством, присущим всем тиранам, право кото-
рых основано не на идее, а на их личности>.
Его царство было царством деспотизма и жестокости одного
в отношении всех. Этот отец, вероятно, охотник, просто и одно-
значно подавлял путем внешнего физического насилия всякую
попытку удовлетворения эротических желаний у всех, кроме него.
Не трудно вообразить, что в подобных условиях накапливалась
ненависть. За спиной архаического деспота назревал мятеж. В
союзе, придающем им силу, сыновья объединились против него,
чтобы его убить. Но, несомненно, их подбадривали, им покрови-
тельствовали униженные матери, которые с детства разжигали их
враждебность. Нужно было, чтобы их коалиция включала и
их, потому что они тоже желали определенной свободы. Тем
более, что именно к этому времени женщины изобрели зем-
леделие.
Результат всего этого заговора очевиден: один из братьев,
вероятно, самый младший, от которого меньше всего этого ожида-
ли, довел до конца неблагодарную задачу. Отец, должно быть,
упал под ударами, вскричав, как Цезарь <И ты тоже, мой сын!> В
нашей истории Брут хорошо представляет образ сына, который
замышляет и совершает преступление во имя освобождения. Убив
своего отца, сыновья съели его вместе, скрепив свой союз его
кровью, поскольку ничто так не связывает людей, как преступле-
ние, совершенное сообща. С того времени пища, принимаемая вместе
тотемическими собратьями, корпорациями и другими искусствен-
ными толпами, возрождает эту первобытную трапезу. Но они
заменяют тело отца животным, их тотемом.
Так рождается первая ассоциация, сформированная из свобод-
ных и равных индивидов, не имеющих ни бога, ни повелителя:
братство.
Можно было бы опасаться, что однажды, преодолев запоры
отцовского подавления, каждый даст свободный ход своим ин-
стинктам, брат станет волком для брата. Но тайный заговор уже
подготовил их к кооперации, к созданию других связей между
ними. С другой стороны, они наделали долгов сотрудничества по
отношению к женщинам, их матерям. Еще один довод не возвра-
щаться к прошлым отношениям. По этим двум причинам сыно-
вья обязаны ограничить свои инстинкты и соединяться с женщи-
нами только при определенных условиях.
Так то, что было ставкой fi борьбе между полами и поко-
лениями, центром раздора, короче говоря, сексуальное обладание,
трансформируется в род союза между мужчинами и женщинами.
Одни оставляют всякие поползновения стать коллективными ти-
ранами. Другие перестают быть объектами и становятся партне-
рами. На месте первобытного коммунизма в отношении женщин
появляется экзогамия. Она дает свободу изменения и возмож-
ность выбора Если инцест и исключается, то не из-за репрессий
отца, а по причине внутреннего отказа, необходимого для коллек-
526
тивной жизни. Знак соперничества с отцом преобразуется в со-
юзническое соглашение с матерью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244