– Пусть будет ясность, или рассчитай меня! – На мгновение она сидела с мрачным самосожалением, а затем грациозно обернулась к доктору снова.– Вы же не деревенщина, док, я могу это вам сказать. Скажу! Всем джина! За мой счет!Доктор Эйхнер попытался протестовать, но Фрост перехватил его взгляд с едкой ухмылкой, и девушка продолжала:– Класса А для всех, Тони! – прокричала она через закрытую дверь. – Три похлебки для трех недотеп, да, док? – Она подмигнула ему с плохо скрываемым сладострастием, и пока они ждали, когда принесут джин, она пыталась развлекать доктора, производя грубые звуки, аккомпанируя музыке, которая вплывала вовнутрь из гостиной, все это время мечтательно ища его глаза и слегка покачиваясь, как будто танцуя. Сидя рядом с ней, доктор глотал свой мартини в сдержанном ожидании, хотя, очевидно, это пока было неподходящим вести разговор вокруг Тривли, поскольку Фрост, напротив, уставился задумчиво вниз в свой пустой стакан, даже более угрюмо, чем это могло показаться.Когда принесли напитки, крошка Джин выставила их в ряд перед собой и, осторожно наклонившись вперед, сделала глоток или два из каждого, оставляя следы от губной помады на краешке стаканов, которые она по очереди вытерла своими большим и указательным пальцами. Затем она положила сумочку на стол, открыла и вытащила коробочку из-под земляного мускатного ореха и карандаш. Она высыпала содержимое коробки пропорционально в каждый стакан и перемешала все это карандашом.Моментом после того, как началась эта операция, доктор Эйхнер, явно удрученный, посмотрел на Фроста за разъяснениями, после чего последний торжественно и заговорщически подмигнул и кивнул, как будто подтверждая это.Когда мускатный орех был размешан, крошка Джин раздала напитки.– Это вам, док, – сказала она радушно, – это поможет вашим старым веселым мозгам подумать кое о чем.– Спасибо, – сказал доктор и поднял свой стакан в безмолвном тосте, но не притронулся к нему губами до того момента, пока Фрост и крошка Джин не начали пить.Фрост не делал никаких усилий, чтобы скрыть свое отвращение к напитку, но выпил его в один длинный глоток, гримасничая все это время. Крошка Джин время от времени останавливалась, чтобы помешать свой напиток карандашом, который она протянула доктору.– Это не растворится, понимаете, так что его надо выпить до того, как оно опустится на дно.– Я понимаю, – сказал доктор Эйхнер, следуя совету. – Мускатный орех, да? – Он чудаковато осмотрел дно пустого стакана.– И немножко каши, – добавила крошка Джин. – В банке еще было немного гашиша.Фрост содрогнулся.– Срань господня! – сказал он.– Гашиш? – сказал доктор, явно удивленный. – Я правильно понял, что ты сказала «гашиш»? Индийская конопля? – Он посмотрел на Фроста, ожидая объяснений, но тот, видя его беспокойство, даже не шелохнулся. – Почему, это же каннабис, индийская трава! – Он тщательно вгляделся в свой стакан, как будто его проницательные глаза могли сделать точный анализ остатка на дне. – Гашиш и мускатный орех!– Вам надо справиться с этим, док, – сообщил Фрост, неожиданно воспрянув духом. – Давайте выпьем. – Он заказал еще по одной порции всем, себе небольшую порцию, «Розовую леди» для крошки Джин и двойной мартини для доктора.Принесли джин, и Фрост тут же потребовал узнать, сколько времени. Было без четверти восемь. Он поспешно опорожнил свой стакан и жестами поторопил доктора.– О'кей. – сказал Фрост, резко встав, – давайте двинемся. – И, открыв дверь, он шагнул из кабинки и упал прямо лицом вниз на застеленный ковром пол. Это вызвало необычайный переполох в баре, и когда доктор наконец добрался до него, двое официантов уже стояли на коленях, нависая над телом.– Никакой самодеятельности! – сказал доктор Эйхнер, оттолкнув их назад. – Я врач.Фрост какое-то время действительно был без сознания, но он быстро пришел в себя и затем без проблем встал на ноги.– Давайте двинемся, – резко сказал он Фреду Эйхнеру. У него на глазах была легкая пелена тревоги, но говорил он тем не менее четко и неспешно.– Не принимай близко к сердцу, Марти, – сказала крошка Джин, которая тоже встала и положила руку на плечо доктора Эйхнера, хотя Фред Эйхнер, помогая Фросту подняться на ноги, сам с трудом держался на ногах. Он явно был сбит с толку таким странным поведением Фроста.– Вы едете с нами? – спросил он, поворачиваясь к крошке Джин все еще по-идиотски надеясь подвести разговор к теме Тривли.– Мы увидимся с ней позже, – вставил Фрост до того, как девушка смогла ответить, – здесь, в баре. – И, взяв доктора за руку, он направился к двери.Крошка Джин согласно улыбнулась им обоим, подняла стакан со своей «Розовой леди» на прощание и уселась в баре, а доктор Эйхнер и частный детектив начали механически пробираться между высокими барными стульями и столами с поднятыми лицами к двери на улицу. 16 Еще не было восьми, и улица, на которую выходил «Мэйфэйр», в контрасте с болезненно-мягким интерьером позади них, танцевала под вечерним солнечным светом, так что двое моментально заслонили руками глаза.– Сюда, – сказал Фрост, театрально ведя доктора за руку за собой, как будто они тайком пробирались через секретный пожарный выход.Они шли медленно, с неугрожающей устойчивостью, как будто двое мужчин целеустремленно карабкаются на длинную плоскость.– Я не могу отделаться от мысли, что это была ошибка, – сказал доктор Эйхнер, – взять мускатный орех и траву. – Он посмотрел на Фроста, ожидая его реакции, но тот, плетясь за ним, казалось, даже не расслышал, и доктор продолжал: – Я имею в виду, поскольку мы ничего не достигли, ничего вещественного, по меньшей мере, относительно нашей – нашей задачи в «Мэйфэйр».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56