Доктор изящно глотнул бренди.– Хорошо! Я должен сказать, что время от времени я представлял себе это – основываясь на слухах, конечно, – но старался сдерживать свои ожидания, чтобы не быть в итоге разочарованным. Могу я спросить вас, откуда вы это знаете, медсестра Торн?– Это больше не слухи, доктор. Салли Вестон в главном офисе – машинистка мистера Робертса – сказала мне. Естественно, по секрету. Собрание будет в 5.20, уже очень скоро. Вот так произошла утечка информации.– Да. Да. Вероятно. Относящийся к делу слух, всплывающий в последнюю минуту, часто бывает решающим. Вот так. Что ж, медсестра Торн, значит, мы будем работать вместе. – Доктор приподнял свой стакан с воодушевлением. – Мои поздравления.Элеанор Торн зарделась улыбкой, присоединившись к тосту.– Могут быть некоторые реорганизационные дела, которым мы уделим внимание позже, – сказал доктор с великим пониманием. – Вы могли бы взять это на свое рассмотрение и передавать их мне, если какие-либо предложения будут стоящими. Когда придет время.– Спасибо, доктор, – сказала медсестра Торн, вставая и готовясь уйти. – Спасибо – и поздравляю.– Спасибо вам, моя дорогая. Предупрежден – как говорят – значит, вооружен.
В пять часов доктор Эйхнер срочно позвонила одна постоянная пациентка, которой он кратко ответил с мягким предостережением:– Я понимаю, с чем мы боремся, миссис Кранелл. Ваша оценка крахмала не принимает в расчет сою, и хорошо, я думаю, что мы посмотрим на результаты через недельку или около того.Затем позвонила мисс Смарт, чтобы сообщить, что доктора попросили остаться на собрание директоров в 5.20. Мисс Смарт довольно стыдливо пересказала слух, который в настоящий момент ходил вокруг с открытой, официальной санкцией. Доктор Эйхнер снова устроился, на этот раз в огромном кожаном кресле, с показаниями автомобильных испытаний. Он только что решил заменить «Делахайю» на новый «Гордини», и это решение его взволновало. Затем, в момент раздумий, он встал и подошел к окну. Затерянный в мире фантазий, его мозг скитался по заброшенным ветреным высотам Андорры и бесконечным залитым луной дорогам Испании, по которым человек может ехать сто миль и не встретить ни единой машины.– Вам не повезло, – сказал снизу Гарсиа.Доктор вздрогнул. Он не заметил этого садовника-мексиканца, вяло работающего на клумбе внизу.Гарсиа прикоснулся к шляпе, слегка улыбаясь.– Да. Как ты поживаешь, Гарсиа? – спросил доктор.Садовник кивнул головой, улыбаясь.– Вам не повезло, – повторил он, – потерять деньги.– Да, но это не так, – весьма добродушно сказал доктор. – Их, между прочим, нашли. Они их нашли, полиция. – Он говорил достаточно громко, как будто садовник был глухим.– Да, – сказал Гарсиа, – полиция. – Он кивнул, показывая, что понял, и его улыбка стала перекошенной и смешной.– Мне нужно деньги, – сказал он.– Что ты говоришь? – сказал доктор Эйхнер.– У меня двадцать три доллара в неделю. – Он поднял пальцы. – Два-три, – сказал он. – Нужно двадцать шесть. Моя жена иметь ребенок.Доктор Эйхнер кивнул с сочувствием, но ничего не сказал.– Двадцать шесть, – повторил садовник, поднимая пальцы. – Два-шесть.– Да. Тебе, очевидно, следует поговорить об этом в офисе мистера Робертса. Я уверен, что они пересмотрят… – Доктор коротко прервался, пристально глядя на Гарсиа, так как тот стоял, качая головой и все еще улыбаясь, как казалось, несколько искусственно.– Вы, доктор, – сказал он, указывая пальцем на Фреда Эйхнера. – Вы будете говорить?– Ну, – сказал доктор, – это едва ли является моей обязанностью – просить…– Вы новый босс в Клиника, да?– Вероятно, – сказал доктор, позволив раздражению проявиться. – Но это едва ли будет моей обязанностью…– Моя жена не иметь ребенок, – сказал Гарсиа монотонно. – Она уже иметь три ребенка. Расходы. У меня расходы. Здесь. – Он неожиданно указал на клумбу под окном, где стоял доктор. – Я положить новые семена – здесь. Старые семена сломал отпечаток. Здесь. – И он показал на то, что могло было быть аккуратным пятном глубиной в инч, которое доктор Эйхнер отпечатал плоским ботинком Тривли.– Отпечаток ноги? – мягко сказал доктор. – Какой отпечаток?– Отпечаток вора, – сказал Гарсиа с медленным ударением. – Отпечаток-женщина-украстъ-деньги.И глаза обоих мужчин встретились в спокойном обаянии.– Там был отпечаток? – сказал доктор, не веря тому, что произошло. – Вчера?– Да. – Улыбка садовника выглядела странной и механической. – Я найти. Старые семена не хорошо, да? Новые семена. Деньги. – Затем он сделал жест, повернув открытую ладонь к доктору. – Вы поговорить с мистер Робертс офис, пожалуйста?– Когда вы нашли отпечаток? – воскликнул доктор Эйхнер глухим голосом.– Когда вор бежать, я видеть. Вор прыгнуть в цветы и бежать, да?– Вы видели?– Да. Я видеть, как вор бежать.– Вы видели, – тупо повторил доктор.Смех садовника был словно деревянный.– Я видеть вор бежать! – вскричал он, уморительно покачиваясь. – Я найти отпечаток! Найти! Полиция, да? Полиция! Полиция искать отпечаток! Я найти. Да? Отпечаток найти.Доктор отвел глаза от Гарсиа и долгий момент, казалось, оглядывал туманный горизонт, закат дня. Он откашлялся.– Вы говорите – двадцать три на двадцать шесть?– Да, – сказал Гарсиа. – Двадцать шесть. Два-шесть.– Я думаю, это можно устроить, – спокойно сказал доктор. – Да, я думаю, что это можно устроить.Садовник повернулся, чтобы уйти, дотронувшись до кепки.– Мало, да? Два-шесть. – Он улыбнулся доктору очень теплой улыбкой. – Семена не стоить много! Семена не стоить много этот год. – И он медленно пошел прочь, в свет умирающего дня, ударяя лопатой по своей ноге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56