Она отвела глаза от его улыбающейся физиономии, а он пересек комнату, подошел к полке и вынул маленький пергаментный пакетик из коробки.– Да, – сказал он шутливо, – там где-то полграмма, не правда ли? – Он протянул ей пакетик, скорчив ужасающую гримасу. – Или семь и шесть десятых гранов.Она тут же вырвала пакетик у него из рук и схватила бутылку с водой.– Спасибо, – на одном дыхании сказала она, словно делала одолжение, и, гордо кивнув головой, направилась прочь. С ее высоко зачесанными волосами этот кивок казался нелепым.Она направилась обратно в палату, по дороге повторяя сама себе: «Да он же законченный болван!» На полпути к коридору Западного крыла она увидела дверь смотровой, открытую, как она и оставила ее, и, замедляя шаг, она попыталась собраться с духом. Больше она не будет терпеть оскорбления от этого человека и ни в коем случае не потеряет контроль над собой.Она вошла в палату с изяществом принцессы, стремительно прошагала прямо к столу, на который поставила бутылку и порошок. Только сейчас она поняла, что забыла взять стакан. Но это было несравнимо с шоком от внезапного открытия, что в смотровой она находится абсолютно одна. Она медленно огляделась вокруг. Как и раньше, на окнах вздымались легкие занавески, словно намекая на то, что именно этим путем он и ушел. Мисс Минтнер подошла к ближайшему окну и выглянула наружу. Далеко на лужайке Гарсиа продолжал свою работу, и его хрупкая фигура склонилась под тенью сосен.Она вернулась к той самой кушетке, на которой раньше лежал мистер Тривли. Присаживаясь, она положила руку на поднятый подголовник и внезапно почувствовала, что все ее тело одеревенело. Одной рукой она закрыла рот, удерживая крик, застрявший в горле, медленно подняла другую ладонь вверх – и крепко зажмурила глаза. На ее руке, на том самом месте, которым она коснулась изголовья кушетки, расплывалась темная кровь. Она издала сдавленный звук и выбежала из комнаты в Западный холл, прочь от танцующего света, к кабинке с телефоном-автоматом. Она неистово начала жать на клавиши, пытаясь набрать домашний номер доктора Эйхнера. Ожидая ответа, она отвела запачканную кровью руку в сторону и вытянула ее против двери кабинки.– Алло, доктор? ДОКТОР?Пока мисс Минтнер ждала, не понимая, что происходит, тяжелая дверь в дальнем конце холла, словно окно-розетка из тонких медных пластин, распахнулась настежь и долбанула о стену коридора, и Альберт, санитар, несся ей навстречу из внутреннего дворика с белым, напряженным и безумным лицом.Санитар, мужчина среднего возраста, был до ужаса низкорослый и практически глухой, заикался и имел такие дефекты речи, что произнести любое слово было для него мучением, а вся речь его превращалась в кашу. Он остановился прямо перед мисс Минтнер, сотрясаясь и всем своим видом олицетворяя страх и панику.– Оми убими уб! – закричал он и начал с силой трясти ручку двери.– Подожди секунду, Берт, – сказала мисс Минтнер, не отрывая трубки от уха. – Что-то случилось? Алло! Алло, доктор?Но она все же открыла дверь Альберту и протянула ему руку, будто собиралась прижать его к себе. Без единого слова он схватил ее за талию своими крошечными, толстыми ручками и яростно попытался вытащить из кабинки.– Двадцать восьмая! – заорал он. – ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ! КРОВОТЕЧЕНИЕ!– Да подожди ты, Берт, – сказала мисс Минтнер, – это Фред, доктор Эйхнер.Около минуты ей удавалось выдерживать его хватку, но неожиданно его руки сцепились на ее талии, словно стальной ремень, его рот теперь захлебывался в крике около ее груди, а подбородок вжался в ее ребра. Мисс Минтнер попыталась упереться на пороге и схватиться за раскрытую дверь, из которой вывалилась всем телом наружу. Телефонная трубка выпала из ее руки, и они вдвоем покатились по полу коридора. Альберт тут же вскочил на ноги и бросился помогать ей подняться, подталкивая ее совершенно бесполезными тычками и хватая за волосы и платье. Мисс Минтнер отбрыкивалась, как загнанная в угол кошка, дергая своей миниатюрной ножкой и ударяя его по лицу окровавленной рукой, пока ей не удалось вскочить на ноги. Она рванулась к двери, а Альберт несся позади, задавая ей направление, размахивая перед собой руками, и теперь его налитое кровью лицо стало мертвенным и бесстрастным, как деревянная маска. 3 Доктор Эйхнер обладал замечательной выправкой, роста был чуть выше шести футов, худощавый, с расправленными плечами и аристократической, изумительной седой головой. Он стоял на затененной передней веранде Клиники, ожидая вызванной машины.Глядя поверх раскинувшейся лужайки и посыпанной гравием подъездной аллеи, поверх узких пешеходных дорожек и нависающих над ними деревьев, он видел, как за Бульваром Уилшир над стройками безостановочно поднимались и смешивались в воздухе дым и пыль.Затем за углом здания появилась машина, за рулем которой сидел дежурный гаража в белой спецовке. Он умело вывернул по изгибающемуся подъему. Доктор вздрогнул и обернулся, словно вспугнутое животное, услышав мягкое шуршание гравия под резиновыми колесами. Он стоял, смакуя и наслаждаясь этим звуком, каждым звуком и движением тяжелого низкого автомобиля.Остановив машину прямо перед ним, дежурный вылез, оставив дверь открытой. Доктор Эйхнер на какой-то момент пристально всматривался в его лицо. Очевидно, тот был новеньким в гараже Клиники.– Доброе утро, – сказал доктор.– Доброе утро, док, – сказал дежурный, – шикарная у вас машина.Это была «Делахайя», 235.Доктор Эйхнер медленно спустился по лестнице.– Это интересно, – сказал он, – мой опыт говорит мне о том, что большинство совершенно не волнуют иностранные машины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56