Речь шла о Наморе Безобразном. Маршал обратил на него внимание в тот момент, когда беспощадный генерал скакал на четвереньках по какой-то полянке, в стороне от того места, где сейчас должна была развиваться, но по неизвестной причине не развивалась сокрушительная атака экоев.
– Вероятно, это некий коварный план, – предположил Кальфон, свято верящий в силу коварных планов.
Сам он за всю жизнь ни одного подобного плана не придумал и потому с пиететом относился к тем, кто был на это способен.
– Странный план, – хмыкнул Каванах. – Меня в нем многое смущает. Особенно вот эта поза.
– Поза затейливая, – признал Кальфон. – Может, он подает нам сигналы?
– Вы считаете, Намора сигнализирует нам, что мы в глубокой…
Каванах задумался, как бы перевести эту синтагму в политически корректную.
– Я так не думаю, – сказал граф Торрейруна, – но, может, ему там виднее. Знаете, эти кассарийцы не так уж безобидны, как может показаться на первый взгляд.
Тут мимо них двое дюжих демонов пронесли третьего, лежащего в обмороке. За этой небольшой процессией брел Мардамон с веревочкой и бубнил:
– Я понимаю, что вы не верите своему счастью. Но вы поверьте. Посмотрите, какая вокруг красота! Неужели вы не хотите умереть в поддержку своих товарищей по оружию? В качестве поощрительного бонуса – как первому добровольцу – я спою над вами гимн собственного сочинения. О нем с похвалой отзывались музыковеды Тифантии…
– Безобидные, – прошипел Каванах. – Как же… безобидные. Эй!!! – крикнул он своим гвардейцам. – Арестуйте кто-нибудь этого бродягу. Совсем распоясался. И позовите Флагерона. Где его вообще носит?
Флагерона носило всюду, где носило черный халат с помещенным внутри него доктором Доттом.
– Поймите, – втолковывал призрак, – это немыслимо. Как вы себе представляете наш альянс?
Демон вздохнул.
– Пойдут толки.
Взгляд Флагерона выразил презрение к мнению окружающих.
– А мне не все равно, – отозвался Дотт, не замечая, что понимает собеседника без слов.
Флагерон грустно улыбнулся.
– Поверьте, я еще при жизни отличался широтой взглядов. А после смерти стал еще либеральнее…
В этот момент какая-то тварь принялась втягивать призрак в открытую пасть.
– Ай! – вскрикнул Дотт.
– Ссс-ссс, – свистнуло лезвие копья, и тварь рухнула в траву.
– Спасибо, голубчик, – поблагодарило привидение, стряхивая с рукава соринку. – На чем мы остановились? А! Да, на широте взглядов… Ну представим на минутку, что наши отношения состоялись. Дальше что? Поймите, я не сторонник моногамности. Я на это не способен…
– Все может измениться, – мягко молвил демон. – Вы войдете во вкус тихой семейной жизни.
– Мамочки! – пискнул Дотт.
– Интересный компот. – Мадарьяга кивнул в сторону сладкой парочки. – Как вам это нравится, генерал?
– Я всегда говорил Ржалису, что с этими любовными похождениями однажды можно допрыгаться. Я оказался прав.
– Ну, Ржалис вам все равно не поверит, пока сам не влипнет.
– Главное, скажите милорду Такангору, чтобы он случайно не пришиб этого воздыхателя. Неудобно как-то.
И генерала с вампиром снова разнесло в разные стороны.
– Это самая странная битва в моей жизни, – признался Каванах, высматривая своего любимца на поле боя. – Вроде бы все предусмотрел. А все идет наперекосяк.


Если ты знаешь, что что-то может пойти наперекосяк, и ляжешь костьми, чтобы этого не допустить, наперекосяк пойдет что-то другое.
«Закон Натри»

Бедный маршал – он еще не знал, что такое наперекосяк. Жить в мире с собой ему оставалось совсем недолго. Ибо на правом фланге кассарийских войск, в месте, где все никак не могла развиться упомянутая атака, вступил в игру новый фактор.
Нам Као, супруга Наморы Безобразного, застукала своего благоверного на горячем.
И понеслась…
И понеслось!

ГЛАВА 17

Милталкон и Бакандор долго рассматривали таинственный ларец. Состояние у них было двойственное. С одной стороны, еще в далеком безрогом детстве, когда маменька укачивала их в колыбельке, она рассказывала сказку об одной чересчур любопытной деве, копавшейся в чужом имуществе. Помнится, именно на нее возлагалась ответственность за все болезни и гадости, происходящие ныне на свете.
Брать на себя такую ответственность молодые минотавры не хотели.
С другой стороны, открывшийся их взорам тайник хранил столько непонятных и странных вещей, что голова шла кругом. А в ларце, возможно, находится объяснение или хотя бы ключ к семейным секретам.
Бакандор осторожно поднял ларец – тот оказался не слишком тяжелым – и потряс его. Внутри едва слышно брякнуло.
– Ну что? Что будем делать? – спросил Милталкон. – Дерзаем? Или линяем?
Еще пару минут назад он был готов совершить несанкционированный взлом, но воображение некстати подсунуло ему облик разгневанной родительницы со скалкой в руках, и юный минотавр обнаружил, что решимость стремительно его покидает.
Бакандор вытащил из-за пояса кинжальчик и поковырялся в замке. Впрочем, осторожно, без чрезмерного энтузиазма.
– Не поддается.
– А ты поверни в другую сторону.
– Все равно не открывается.
– Сильнее.
Бакандор закряхтел. Сил ему было не занимать, но старые мастера свое дело знали.
– Руками не ломай – бесполезно, – произнес за спиной Бакандора голос Мунемеи, и юный минотавр едва не хлопнулся в обморок.
О педагогическом таланте мадам Топотан и ее необычайных успехах на ниве воспитания подрастающего поколения ходили легенды. Попасть в очередную легенду сыновья не хотели.
– Ну-с, молодые люди. Чем заняты на досуге?
– Изучаем семейную историю, – выдохнул Милталкон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140