С гоготом и топотом, порадовавшим бы любого знатока перлиплютиков, кинулись в самую свалку горные тролли, вооруженные корявыми дубинами. Плыли по воздуху элегантные вампиры в черных с лиловым нарядах, посылая грациозные приветствия своему некоронованному королю. И с душераздирающим воем вступили на землю Липолесья три десятка каноррских оборотней с мертвыми белыми глазами.
Затем в ряды демонов ворвался крохотный смерчик. Это взволнованный Ржалис несся по равнине, круша все на своем пути и непрерывно восклицая:
– Ангус!!! Уизбек!!! Эмсик!!! Вы где? Вы живые? Ау!!!
Поскольку бравый капитан предполагал, что Эмсик и Ангус с Уизбеком не вполне живы и не вполне здоровы по вине мерзких демонов, он загодя демонстрировал им свое недружелюбие. Казалось бы, что им его недружелюбие? Но Ржалис был знаменит по всей Тиронге не только своими любовными похождениями и питейным талантом. Демонам его тоска по друзьям вылазила боком.
Конечно, адские летописцы впоследствии поясняли, что урон, который капитан Ржалис нанес легионам Пожирателей Снов, был крайне мал и совершенно нечувствителен. Однако сами Пожиратели придерживались по данному поводу совершенно другого мнения.
И когда поток воинов наконец иссяк, как иссякает музыкант, приближаясь к концу произведения, несравненный Агапий Лилипупс нанес заключительный аккорд. Как и положено доброму пастуху, гонящему свое послушное стадо к водопою, сержант вышел к благодарной аудитории, сияя одной из самых приветливых и добродушных своих улыбок. Эту улыбку до сих пор видели в кошмарных снах доблестные харцуцуйцы, защитники Пальп и атаковавшие Тут-и-Маргор.
Тут к нему подлетел взыскующий военной мудрости Бургежа, и Лилипупс осчастливил его приветственной фразой, идеально подходящей для начала нового абзаца:
– А вот и мы к вам со своей скромной армией.
После чего и началась настоящая свистопляска.


* * *

Не успев как следует удивиться присутствию на поле боя непокорных вампиров, из всех форм правления признававших только анархию, князь Мадарьяга увлек их в атаку на полки Кальфона Свирепого и Дьюхерста Костолома. Они (демоны) какое-то время сопротивлялись, но когда на горизонте возник сержант Лилипупс со своей бормотайкой и предложил «расстрелять врага силою оружия», началось повальное, хотя все еще организованное отступление.
Бургежа, понявший, что в Агапий Лилипупсе он обнаружил золотое дно, а проще говоря – источник всех мыслимых и немыслимых литературных наград, не отставал от него ни на шаг. Именно бесстрашному лауреату Пухлицерской премии мы обязаны тем, что отдельные высказывания сержанта вошли в историю.
Свалив бормотайкой какого-то особо активного полковника огнекрылов, Лилипупс скомандовал во всю мощь своих богатырских легких:
– Слушай мою команду! Водное препятствие преодолевать быстро и качественно. Кто утонет, потом пожалеет!
Любопытно, что исполнять приказ бросились все – и свои, и чужие. Не то чтобы они вполне понимали, что именно делают. Но это было не важно. Самым важным в ту минуту казалось одно: чтобы сержант Лилипупс остался доволен.
– Как вам удается добиться такой дисциплины? – спросил восхищенный Бургежа, неимоверным усилием воли возвращая себя от реки обратно, к интервьюируемому.
– Вопрос понял, ответ думаю, – ответил тролль.
И честно задумался.
А его войска с победным ревом катились по равнине. Донельзя счастливые троглодиты верхом на ослике подскакали к трехголовому зверю.
– Вы Ватабася? – смущаясь, спросил Карлюза.
Зверь покивал.
– Изголодный?
Головы снова пришли в движение.
– Ходимте-ходимте, – запели троглодиты. – Имеем вкуснямных предложений.
Никогда еще Ватабася не получал приглашения на такое знатное пиршество. Карлюза с Левалесой предложили его вниманию десяток безголовых бегемотов, запряженных в повозки с боевыми барабанами. Перебравшись на противоположный берег Тутоссы, Ватабася без лишних сомнений кинулся к заждавшемуся обеду и молча вцепился в обвислый зад одного из бегемотов.
Мы только что упомянули, что у того не было головы. Логично предположить, что и визжать он не мог, и размышлять – тем более. Потому что вроде бы нечем. Однако же он проявил необычайную резвость мысли. И, однако же, завизжал. Да еще как! Ватабася так и остался стоять на месте с разинутыми пастями, а оскорбленный до глубины своей черной души монстр рванул прочь от этого страшного, негостеприимного места, увлекая за собой впечатлительных коллег.


Ничто так не проясняет мышление, как вид конкурента, который хочет сожрать вас.
Уэйн Каллоуэй

Здесь необходимо пояснить, что сии бегемоты были не чета тем, которых вы привыкли наблюдать в зоологическом саду робко прячущимися в тесном бассейнчике. Им и Тегупальпское озеро было по колено. Когда десяток таких тварей скачут по полю, как развеселые свинки, объевшиеся бублихулы, тут не до шуток. А если учесть, что следом за этими бегемотами громыхают медные повозки, на которых трясутся громадные гудящие барабаны и отчаянно бранятся в сто луженых глоток десятиголовые адские барабанщики… Словом – кошмар! Скандал!
Кстати, о свинках.
Вы никогда не задумывались, отчего именно свиней приглашают разыскивать редкие сорта грибов? Потому что у них прекрасное обоняние, говорите вы? Совершенно верно!!! Так вот, именно это удивительное обоняние и помогло Бумсику с Хрюмсиком издалека учуять доброго и благородного человека, поившего их вкусным вином и кормившего булочками. Нет, они не изменили Такангору – он навсегда остался их самой большой и незабываемой любовью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140