В этом месте главный казначей подумал, что в своего рода гениальности бригадному сержанту все же не отказать. Без него расходы на армию существенно возросли.
– Собственноручно подписал контракт на пять лет, – живописал Галармон дальнейшую судьбу принца, – и отправился воевать против…
– Гриома?!! – не поверил его величество.
– В том-то все и дело.
– Разразился страшный скандал, – взял слово да Унара. – Наследника искали по всей стране, подозревали похищение с целью выкупа либо шантажа, заговор Лягубля и гриомских военных, пока однажды, совершенно случайно, не обнаружили в Иллирийском пехотном полку. Он уже навоевал себе медаль за храбрость. Отчаянно сопротивлялся любым попыткам вернуть его в лоно любящей семьи, отбивался по всем правилам рукопашного боя. Учтите, что на его защиту горой встали однополчане. Словом – катастрофа.
– Заметьте, невозможно было допустить членовредительства. Пришлось вызывать магов, но что могут маги, когда там уже поработал Лилипупс?
– Принца с нечеловеческим трудом вывезли на родину, где он, как сообщают наши осведомители, до сих пор процветает в какой-то закрытой частной лечебнице для высокопоставленных пациентов. Говорят, пишет недурственные батальные полотна.
– То-то я думаю, что никогда не слышал ни о каком принце Амброзии.
– Семейная тайна, – коротко и сочувственно пояснил Гизонга. – Несчастное заблудшее дитя.
– А Лилипупса пришлось казнить. Он с пониманием, хотя и без особого восторга отнесся к этому предложению и сложил голову на плахе ради отечества.
Король украдкой промокнул глаза надушенным платочком.
– И поскольку вашему кузену как раз и не важно, жив он или совсем наоборот, то я рискнул выслать с курьером карту, на которой обозначил место погребения такого ценного сотрудника, – невинно заметил граф да Унара.


* * *

Когда Зелг впадал в состояние «ах-как-плох-сей-мир», он отправлялся в зимний сад. Это волшебное местечко пробуждало в нем любовь к жизни, надежды и вдохновение.
На днях из Желвацинии с оказией прислали каких-то особенно редких черепашек, и герцог решил, что имеет смысл полюбоваться ими до того, как начнется война. Кто знает, что случится после?
Внутризамковый садовник, дендроид Мема, встретил его с искренней радостью. На его долгой памяти Зелг был единственным хозяином поместья, который не лез в дела с ненужными замечаниями, не цитировал полезные советы из популярных журналов и не совал под нос «Энциклопедию юного садовода». Одним словом, вел себя как воплощенная мечта любого садовника, а на прошлой неделе с энтузиазмом поддержал идею прорастить голубой мох на парковых дорожках.
Сам Мема питал слабость ко мхам и лишайникам, но до появления в Кассарии молодого наследника никак не мог найти единомышленников.
Отворив тяжелую бронзовую дверь, Зелг очутился в волшебном царстве. Здесь росли могучие деревья, пышные кустарники и экзотические цветы. Тут раскинулись поля папоротников и мелкие рукотворные озера, поросшие камышом и лотосом. Заливисто щебетали крохотные, с ноготок, яркие птицы; порхали мотыльки; журчала вода; кряхтели лягушки; в огромном трехъярусном бассейне сновали пестрые рыбки, и копались в песке черепахи. По причудливой глыбе ракушечника обстоятельно полз пышный плющ.
– Здравствуйте, милорд. – Мема помахал ему веткой с какой-то скалы. – Сейчас подстригу кустик и приду. Или вы специально явились – для уединения и тишины?
– Нет, что вы! То есть, конечно, для тишины и отдохновения – подумать пришел, но вы обязательно спускайтесь.


Отдых – редкая возможность подумать о делах.
Ген. Малкин

Некромант устроился на бортике бассейна и загляделся на рыбок. Эх, вот если бы и он мог на время оставить суетный мир и так же беззаботно резвиться среди раковин и кораллов, меж пышной растительности, над дюнами серебристого песка.
– Гляжу, вы не в настроении, – утвердил Мема, отряхивая с веточек свежую землю. – Что так?
– А вы разве еще не слышали? Опять война.
– Нехорошо, – согласился садовник. – Только вам все равно нельзя относиться к этому так, будто ее могло и не быть.
– Что вы хотите сказать?
– Что хочу, то и говорю, – брякнул Мема, который, как и все дендроиды, не понимал, отчего люди напридумывали столько условностей, иносказаний, вторых и третьих смыслов, когда нормальное существо должно изъясняться коротко, ясно и доходчиво. – Еще ни одному кассарийцу – это я о ваших славных пращурах – не удалось прожить жизнь в мире и спокойствии. И у вас не получится. Все воюют, и Кассария не исключение. Просто они сражаются за земли и золото, а мы – за могущество и власть, какие смертным и не снились. Потому и противники у нас соответственные.
– Какие смертным и не снились, – вздохнул некромант.
– Вы сами все понимаете. Так издревле повелось, что кто-нибудь обязательно ввяжется в войну с Кассарией: или демон, или дракон, или прекрасная ведьма, или особо опасный чародей.
– А мы всегда побеждали?
– В том-то и штука. Это как с Кровавой паялпой – чем дольше держится чемпион, чем больше у него побед, тем больше находится желающих помериться с ним силами.
– Глупо как-то.
– Только не говорите об этом милорду Такангору.
– Мема, скажите, про прекрасную ведьму – это тоже правда? Или все-таки поэтический вымысел?
– Я стихами не балуюсь, – строго сказал дендроид. – У меня своих дел по горло.
– Я думал, ведьмы бывают только в сказках.
– Хорошенькое дело, – изумился садовник. – Вас с утра до вечера окружают големы, демоны, странствующие души, феи, вампиры и оборотни. И среди всего этого – здрасьте вам – именно несчастные ведьмы отчего-то кажутся вам нереальными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140