Состояние критическое...
Я мысленно перевел дух: жив, слава Богу! И тут же совсем некстати подумалос
ь, что, случись чего с любым из нас, именно эта стерва будет с траурной морд
ой собирать по редакции деньги на похороны. Вернувшись к машине, я увидел,
что спустило заднее колесо. Прокляв все на свете, я вытащил из багажника з
апаску, но тут же оказалось, что заело домкрат. Через час изуверской борьб
ы с бездушной железякой на тридцатиградусной жаре я одержал наконец вер
х, но победа не принесла мне удовлетворения. Грязный, потный и злой я уселс
я за руль и обнаружил, что в баке нет почти ни капли бензина.
Как сказали бы астрологи Ч не то сочетание планет. Не зря они предупрежд
ают, что есть дни, когда тебе с твоим гороскопом лучше всего посидеть на ди
ване. Сегодня с самого утра бес вытащил меня из дому и теперь водит по этом
у треклятому городу, как по темному лесу: то яма, то коряга, то трясина боло
тная. Поэтому, когда уже в сумерках обнаружилось, что в довершение ко всем
у у меня исчез бумажник, я ничего, кроме дикого желания истерически захих
икать, не испытал.
Отмаявшись в длинной очереди на заправку, я стоял столбом перед кассой и
в десятый раз судорожно охлопывал карманы. Когда это могло случиться? В т
о время, как меня выносили из «Интертура»? При сражении за мои щетки? У зло
счастного «Эдема»?
Ч Мужчина, будете платить или нет? Ч нечеловечески рявкнул мне в лицо д
инамик. В отчаянии я выгреб из джинсов последнюю бумажную мелочь, которо
й едва хватило на пять литров, и через минуту стремительно покинул место
своего очередного позора.
В бумажнике были все мои деньги до ближайшей зарплаты, паспорт, визитные
карточки, свои и чужие, еще какие-то нужные и не очень нужные бумажки, но по
-настоящему дорогим был для меня он сам. Старый дедовский бумажник из тел
ячьей кожи, потертый, но еще крепкий, с медными заклепками на углах, со мно
жеством отделений на черной атласной подкладке...
Домой, домой, думал я, давя на педаль газа. Добраться до дома, залпом допить
оставшийся после Матюшиной опохмелки коньяк, съесть какой-нибудь бутер
брод, упасть на диван и зарыться в одеяло. Мой дом Ч моя крепость, моя спал
ьня Ч мой бастион, мой диван... Мой диван Ч это моя Багратионова флешь, пос
ледний рубеж обороны.
Наш двор в свете фар тоже смахивал на поле боя. Вдоль и поперек он был изры
т траншеями полного профиля, земля в обрывках проволочных заграждений, а
на бруствере канализационного окопа замер подбитый еще прошлой осенью
ржавый бульдозер. Кто с кем сражается, неизвестно, но позиционная война т
янется уже четвертый год и конца ей не видно.
Подъезд соблюдал светомаскировку. Стальная дверь лифта, хоть и была расс
читана на прямое попадание фугаса, от беды не уберегла: он опять не работа
л. Держась за перила и считая пролеты, я добрался до своей площадки, в кром
ешной тьме ощупью нашел замочную скважину, отпер дверь и замер с ключом в
руке.
В квартире кто-то был. По всему дому горел свет: в прихожей, в кухне, даже в т
уалете. Я сделал три осторожных шага и остановился на пороге комнаты. Под
ложив под голову мою подушку, задрав ноги на спинку моего стула, на моем св
ященном диване удобно развалился с книжкой из моей библиотеки утренний
строитель БАМа, мальчик Пинтуриккьо со справкой об освобождении.
К этому позднему часу у меня уже не осталось энергии для сильных чувств, п
оэтому я только устало прислонился к косяку и спросил:
Ч Ты как сюда попал?
Не меняя позы, он одарил меня очаровательной улыбкой и любезно сообщил:
Ч С вашего позволения, через дверь.
То, что замок в моей квартире открывается ногтем, мне было известно и рань
ше. Собрав последние силы, я грозно рявкнул:
Ч Ну положим, моего позволения ты не дождался! А как узнал, где я живу?
Поставив на пол пустую бутылку и небрежно отшвырнув книжку в угол дивана
, он извлек из-за спины мой бумажник и, не говоря ни слова, протянул его мне.

Все с той же прелестной улыбкой.
Несколько секунд я, утратив дар речи, размышлял о последовательности дей
ствий: сначала взять у него из рук бумажник, а потом заехать ему в морду, ил
и наоборот. Наверное, мои сомнения явственно проступили у меня на лице, по
тому что он быстренько отбросил свою улыбочку, вскочил на ноги и напыщен
но закричал:
Ч Только без рукоприкладства, прошу вас! Если вы набрались жестокости в
ыгнать человека из дома на ночь глядя, скажите словами. Пожалуйста, я уйду
! Да, уйду, а вы ложитесь спать и спите спокойно...
Я даже с некоторым интересом смотрел, как у этого комедианта вполне нату
рально дрожит гордо задранный подбородок, и охота дать ему в морду остав
ляла меня. В конце концов, надо принять во внимание, что ко мне вернулся ст
оль дорогой для меня дедовский бумажник, а весь ущерб ограничивается доп
итым коньяком.
Ч Между прочим, Ч перехватив мой взгляд, сообщил он с видом оскорбленно
й невинности, Ч не имею такой дурной привычки допивать последнее.
С этими словами он наклонился к не замеченной мною раньше новенькой спор
тивной сумке, раздернул «молнию» и принялся выкладывать на журнальный с
толик быстро растущую гору снеди. Тут были бокастые узбекские помидоры,
хрупкие нежинские огурчики, целый букет из кинзы и регана, здоровенный ш
мат тамбовского окорока в хрустящей вощеной бумаге, круг румяного лаваш
а, а завершали все это благолепие две бутылки драгоценного грузинского «
Енисели».
Ну и ну, только и смог я обалдело потрясти головой! При моей зарплате я не в
состоянии был без достаточного повода позволить себе такое пиршество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94