Я давно заметил, что так же, как собака со временем начинает походит
ь на своего хозяина (или хозяин на собаку), так жильцы, едва вселившись, нач
инают загаживать парадное под средний уровень социального статуса про
живающих здесь граждан. Чисто инстинктивно. В драновском подъезде кодов
ый замок был давно сломан, но стекла в дверях еще целы, лифт работал, хотя п
оловина пластмассовых кнопок уже сожжена. На стенах кабины среди прочей
живописи выделялось крупно намалеванное фломастером «FUCK». Поколения пр
иходят и уходят, а пристрастие к односложным словам остается.
Выйдя из лифта на площадку, судить о достатке соседей можно по дверям. Сам
ой красивой дверью на лестничной клетке была, безусловно, драновская. Бл
агородная бордовость импортного винила, туго перетянутого золотыми ст
рунами, и тусклая латунь таблички: «Г-н Дмитрий Николаевич Дранов». Я позв
онил, где-то далеко в квартире, как в весеннем лесу, раздались соловьиные
трели, после чего прошла, наверное, целая минута, а г-н Дранов открывать не
торопился. Правда, мне показалось, что стекло «глазка» потемнело на како
е-то мгновение, а за дверью послышался будто бы даже невнятный шорох, но г
олову на отсечение я бы не дал. Куда его черт унес в такую рань, ведь он же вр
оде как болен, с досадой подумал я, еще раз с силой давя на звонок. И тут услы
шал по ту сторону двери тяжелые шаркающие шаги. Вслед за этим она медленн
о отворилась, и передо мной предстал Митенька Ч все сто пятнадцать кило
граммов. Вид у него был ужасающий. Вероятно, боль заставляла его согнутьс
я глаголем, но этому, в свою очередь, мешал огромный, выпирающий из-под рез
инки тренировочных штанов живот. Лицо Дранова, объемное и рельефное, все
испещренное впадинами, холмами и расщелинами, как лунный глобус, виденны
й мною однажды в планетарии, выражало крайнюю степень страдания.
Ч Чего не позвонил? Ч вместо приветствия поинтересовался он хмуро.
Ч Был тут по делам рядышком, решил навестить больного, Ч готовно соврал
я.
Митя нехотя посторонился, его исполинские волосатые груди и живот слегк
а качнулись в такт движению, и я прошел в квартиру. Посреди гостиной лежал
и два распахнутых чемодана, кругом на стульях, на диване, на полу валялись
приготовленные к упаковке вещи.
Ч Отваливаешь? Ч поинтересовался я.
Ч В санаторий, Ч все так же хмуро подтвердил он.
Ч На воды, значит, Ч кивнул я. Ч Вовремя заболеть Ч большое искусство.
Когда у человека неприятности...
Ч Какие такие у меня неприятности? Ч совсем хмуро спросил Дранов, а я от
ветил ему бодро, не в такт:
Ч Ну, у тебя-то теперь никаких. Неприятности у меня. У Таракана. У Темы Даш
кевича очень крутые неприятности. Раз уж я заехал, можно заодно задать те
бе пару вопросов?
Ч Валяй, Ч проворчал Митя. Ч Заодно. Только я, пожалуй, прилягу, если не в
озражаешь.
Возражений с моей стороны не последовало, и Дранов с тяжким кряхтеньем о
пустился на диван, сопя, устроился на подушках и натянул до подбородка пл
ед. Некрасов в период «Последних песен», только поупитанней. Я огляделся.
Кроме разинутых чемоданов, других явных примет скорого отъезда не наблю
далось. Светился экран компьютера, мигала разноцветными огоньками стой
ка радиоаппаратуры, горой лежали на полках кассеты и компакт-диски. Возл
е дивана стояли две пудовые гири и штанга кило на шестьдесят. В редакции М
итя любит рассказывать, какие титанические усилия прилагает, чтобы согн
ать лишний вес, и все безрезультатно. При этом он туманно намекает на непр
авильный обмен веществ, вечно сидит на каких-то зверских диетах, неделям
и голодает, тоннами поглощает гербалайф и прочие снадобья для похудания
, но однажды мы с Артемом застали его в буфете за пожиранием пирожных с кре
мом, и Дашкевич саркастически заметил: «Бедный Митенька! Хочет взять себ
я в руки, но не может обхватить...»
Ч Ты когда последний раз видел Шиманского?
Ч Дня через два после выхода статьи. Он заехал за экземплярами.
Ч Какое у него было настроение?
Ч Нормальное, Ч Митя пожал плечами, от чего в толщах его жировых отложе
ний произошли тектонические сдвиги, заметные даже под пледом, и предложи
л: Ч Да не верти ты, спрашивай прямо, чего нужно.
Я вздохнул. Чего, действительно, вертеть. Прямо так прямо.
Ч Ему угрожали?
Ч Не-ет вроде... Ч протянул Дранов. Но по тому, как он это сказал, по легкой
тени, скользнувшей в его глазах, по еще черт знает чему, что и называется, н
аверное, интуицией, я понял, что нахожусь на верном пути, и спросил в лоб:
Ч А тебе? Ч И чтобы не дать ему опомниться, стал сыпать вопросы один за др
угим: Ч Что обещали? Паяльник? Утюг? Жену изнасиловать? Или что-нибудь нов
енькое? Ч Дранов молчал, и я понял, что пора. Спросил, понизив голос: Ч Ты д
ействительно стер кассету? Или отдал им?
Митя приподнялся на локте, лицо его страшно исказилось, глаза от возмуще
ния вылезли из орбит, рот перекосило так, что свело, кажется, губы. Соверше
нно взбесившийся лунный глобус. Брызжа в мою сторону слюной, он заорал:
Ч Пошел отсюда к...
Закончить он не успел, потому что в самый кульминационный момент входная
дверь открылась и в квартиру на рысях влетела драновская жена Сима. Швыр
нув на пороге какие-то сумки, она с ходу завопила:
Ч Господи, за что мне такое наказание? Через час придет машина, а он валяе
тся на диване! Чемоданы не собраны! В квартире бардак!
Меня она как будто даже не заметила, волной ее напора я был отброшен куда-
то в угол комнаты, откуда с интересом наблюдал за происходящим. Сима была
худа почти до изможденности, плоскогруда и плоскозада, к тому же вооруже
на парой очков с толстыми стеклами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94