Ка
к раньше любили говорить? К инженерам и рабочим, врачам и учителям, к акаде
микам, плотникам, дояркам, космонавтам, к кому там еще? К бандитам и наемны
м убийцам.
О, может быть, еще не поздно? Броситься к дежурному редактору, крикнуть: «О
тбой, ошибка!» Нажать кнопку, рвануть рукоятку, остановить машины, уничто
жить напечатанные экземпляры... Я потряс головой, сбрасывая наваждение. О
т этакого грохота и впрямь нервы могут пойти вперекосяк. Взяв из поддона
еще несколько свеженьких газет, я отправился обратно в тишину, допил ост
ывший чай, комфортно устроился на начальственном диване и с головой накр
ылся пледом. Странно, но в эту ночь мне не приснилось ничего.

21
Аллерген

Диалектика, мой друг, диалектика: живем по спирали, начало которой теряет
ся в уже забытых потемках, а конец пропадает в неразличимой покуда тьме. В
ероятно, это свойство молодости, вернее, незрелости, нестарости: философ
ствовать о вечном больше при мысли о чужой смерти, нежели о своей. Даже есл
и своя буквально намедни косила газоны вокруг да около, то и дело заступа
я на твою лужайку.
Разумеется, о том, чтобы сбежать куда-нибудь из Москвы до похорон Артема,
не могло быть и речи. А ехать домой пока было все-таки боязно. Поэтому с ран
него утра я сидел у себя в кабинете, за неимением лучшего размышляя о вечн
ом. Но ровно в 9.35 меня от этого занятия оторвал первый звонок. А в десять с ко
пейками явился и первый посетитель. Потом пошло-поехало, и их в этот день
навалило столько, что на втором десятке я бросил считать.
Но раньше всех был звонок Аржанцева.
Ч Ты хоть представляешь себе, что наделал? Ч патетически вопросил он.
Ч Какую кашу заварил?
Из дальнейших слов автомобильного сыщика нарисовалась такая картина. К
ак только начался рабочий день, у его начальника сразу зазвонил телефон.
Сперва с ним пожелали побеседовать из городской прокуратуры. Потом из МУ
Ра. Затем из Управления по борьбе с организованной преступностью. Среди
последующих интересантов стоило выделить: помощника генерального прок
урора, вице-мэра Москвы и зам. министра внутренних дел. После того как поз
вонили из контрразведки, начальник неожиданно сказался больным, объяви
л, что уезжает в поликлинику на процедуры, а отвечать на звонки посадил Ч
кого? Правильно, Аржанцева!
У меня мелькнула садистская мысль посоветовать ему в таком случае не зан
имать попусту телефон, но я сдержался. Отделу розыска ГАИ сейчас действи
тельно трудно было позавидовать: вряд ли они могли по данному делу отрап
ортовать своим высоким собеседникам о каких-либо новостях, кроме почерп
нутых из утренних газет. Правда, мстительная Мнемозина, не успокоившись,
выкинула из закоулков памяти подзабытого уже было «мудилу-мученика», ка
ковым меня однажды презрительно наградили. Тут же кстати вспомнилось и и
роническое предложение «поработать до кровавых мозолей», с которым мне
вручался ящик, полный тех самых «висяков», с чего, собственно, все началос
ь. Язык так и чесался в ответ на все эти жалобы прочесть небольшую назидат
ельную лекцию, с высоты своего триумфа этак небрежно-торжествующе кинут
ь вниз пару-тройку полезных советов. Например, в следующий раз подходить
к розыску как к процессу творческому. Стараться мыслить аналитически. Ко
роче, чего там: шибче работать мозгами. Но я сказал себе, что пинать побежд
енных, да еще и униженных, это неинтеллигентно, и, весьма гордый собой, сно
ва удержался от сарказма. В этот раз как нельзя вовремя. Потому что Аржанц
ев под конец разговора вдруг вывернул на совершенно неожиданный вывод:

Ч Так что, писатель, выражаю тебе благодарность от имени нашего отдела,
Ч объявил он, радостно хихикнув. И пояснил: Ч Теперь как пить дать все на
ши «висяки» передадут в РУОП или в ФСК. Эх, знали в раньше, сами бы их туда сп
ихнули...
Гордыня Ч смертный грех, смиренно думал я, медленно опуская трубку на ап
парат. А грех наказуем. Фейсом об тейбл, как сказала бы аа-ба-жающая мое тво
рчество и вообще фанатеющая от нашей газеты девочка Тина. Как это там? Не с
уровость, но неотвратимость.
Бодрое хихиканье рябого сыскаря прямо давало понять, что истинное служе
ние Отечеству состоит отнюдь не в том, чтобы быть в каждой бочке затычкой.
А в том, что каждый должен заниматься своим делом. Они, значит, знай раньше,
сами спихнули бы. А я, выходит, знал и не спихнул...
Своим ли делом я занимаюсь?
Или не греши, или не кайся, как любил говорить Артем. (Господи, теперь уже лю
бил Ч и как быстро я к этому привык! Нет, найдем пока какую-нибудь другую с
ловесную форму Ч по любимому выражению Артема.) Впрочем, на покаяние и пр
очие рефлексии мне просто не оставили времени. Едва я положил трубку гор
одского телефона, как зазвонил внутренний. Нелли сообщала, что ко мне про
бивается какой-то, судя по голосу, пожилой господин, уверяет, что по крайн
е важному делу, связанному с сегодняшней публикацией.
Ч Что значит «пробивается»? Ч без всякого энтузиазма попросил уточни
ть я. Ч Откуда он звонит?
Ч Снизу, из бюро пропусков, Ч ответила Нелли. Ч Твердит, что никуда не у
йдет, пока не увидит лично тебя.
Ч Запускай, Ч согласился я со вздохом.
Первой в моем кабинете появилась обширная лысина. Не лицо, не даже какая-н
ибудь часть туловища, а именно бокастая и округлая, как дыня «колхозница
», пятнисто-коричневая от времени лысина, обладатель которой двигался в
след за ней, согнувшись глаголем, словно высматривал что-то на моем полу.
Оказавшись посреди комнаты, он туда-сюда повел этой защитного цвета пле
шью, словно отыскивая боевую цель, в результате уставил лысину прямо на м
еня и для начала потребовал идентификации моей личности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94