Почувствуйте разницу.
Ч Хорошо, Ч неожиданно, как все неврастеники, Хван успокоился и перешел
к нормальному тону. Ч Давайте поговорим о ваших замыслах. Готовите нову
ю статью на ту же тему?
Ч С чего вы взяли? Ч неприятно удивился я подобной прозорливости.
Ч Ну как же! Ч почти весело объяснил он. Ч Толкуете про другие способы у
бийств! Вероятно, в редакцию пошли отклики, граждане приходят с аналогич
ными случаями?
Ах ты, сукин сын, подумал я со смесью досады и уважения, заметил все-таки! И
вслух нехотя признал:
Ч Есть кое-какие обращения. Что с того?
Ч А то, Ч снова посуровел голосом Хван, Ч что все эти сведения отныне от
носятся к уголовному делу, заведенному по фактам, изложенным в вашей ста
тье. И подлежат немедленной выдаче следствию. Как, выдадите добровольно
или прикажете провести обыски дома и в редакции? Про личный досмотр тоже
не забудем, не беспокойтесь.
Он глядел на меня торжествующе, его лицо горело теперь передо мной всеми
переливами красного, как светофор, запрещающий любое движение вперед. Вп
рочем, колебался я недолго. С некоторым даже облегчением вытащил кассеты
и блокнот. Баба с возу...
Хван споро оформил выдачу документально. Округло формулируя, накалякал
быстренько короткое объяснение от моего имени и протянул мне со словами:

Ч Ознакомьтесь и внизу напишите: «С моих слов записано верно и мною проч
итано».
А после того, как я поставил подпись, заметил снисходительным тоном побе
дителя:
Ч Надеюсь, вам ясно, что отныне использование всех этих материалов, так ж
е как и им подобных, возможно только с санкции следствия. И что дальнейший
сбор новых улик и свидетельских показаний находится в юрисдикции исклю
чительно прокуратуры. Вы предупреждены. Не советую нарушать закон.
С этими словами он поднялся, давая понять, что допрос окончен. Я тоже встал
со стула и сморщился, обнаружив, что у меня затекли нога и шея. Хван же сиял
, как свежий блин: похоже, он полагал, что эта встреча закончилась в его пол
ьзу. Смешно, но я считал, что в мою.

22
Лапша

В конце концов, если смотреть на вещи здраво, это было не так уж плохо, что с
уровая рука закона сняла с моих усталых плеч необходимость писать продо
лжение «МАШИНЫ СМЕРТИ». По зрелом размышлении я пришел к выводу, что мне, п
ожалуй, не прожить еще одну такую же неделю под угрозой погибнуть каждую
минуту: не прибьют бандиты, помру сам. Со страху. Поэтому в редакцию я возв
ращался, можно сказать, с легким сердцем. И даже очередной нагоняй, которы
м меня приветствовал Таракан, был воспринят мною с необычной покладисто
стью.
Ч Ты не заболел? Ч поинтересовался он озабоченно. Но получив отрицател
ьный ответ, тут же успокоился и потребовал, чтоб я ему немедля в письменно
м виде представил график, который будет отражать, как и в какие сроки спец
кор Максимов намерен разрабатывать «ИНТЕРТУР».
Ч Или ты хочешь дождаться, пока нас всех засудят? Ч угрожающе раздувая
усы, спросил Таракан напоследок.
Я пообещал все сделать в точности, как он велел, и пошел к себе, размышляя п
о дороге, почему это все сегодня хотят меня засудить. Никакого графика я, к
онечно, составлять не собирался. Прежде всего потому, что у меня в плане им
елся только один пункт Ч позвонить Ангелине в городской суд, каковой я н
емедленно по прибытии в свой кабинет и выполнил. Ангелина была чем-то зан
ята, раздражена, выпалила мне, что провозилась с этим чертовым списком тр
и дня, там фамилий десять или больше, но у нее нет сейчас времени его дикто
вать. Если желаю, могу приехать за ним лично. Я не желал: дорога через полго
рода, жара, пробки. Сошлись на том, что как только у нее выкроится минутка, о
на скинет его для меня в редакцию по факсу. Целую крепко. Твоя А.
И наконец-то начались нормальные трудовые будни. То есть я слонялся по ко
нторе, пил с Чепчаховым кофе в буфете, беседовал о политике с Железным Вен
иком, периодически заглядывал к Нелле узнать, не пришел ли мне факс, а межд
у этими занятиями отвечал по телефону и принимал посетителей. Посетител
и все были из рань-шей жизни, с профессиональной точки зрения Ч пустая по
рода в отвале, шлак, отработанный пар. Пара новых эпизодов со смертельным
и наездами. Рутина. Правда, еще два случая со свеженькой начинкой: в одном
человек упал под поезд в метро (толкнули?), в другом задохнулся в собственн
ом гараже от угарных газов. Надо ли подчеркивать, что все погибшие имели д
остаточные основания быть убитыми? Стоит ли говорить, что всех приходящи
х я с душевной легкостью переправлял в прокуратуру, прямо к следователю
по особо важным делам господину Хвану?
Только одного визитера, вернее, так сказать, визитерку, пришедшую под сам
ый вечер, следует отметить отдельно, потому что ее рассказ занятным обра
зом не подпадал строго под категорию старых или новых случаев. Точнее, во
звращал меня к уже известному эпизоду, но с дополнительными подробностя
ми.
Это была тонкорунная еврейская женщина лет тридцати с тысячелетним лиц
ом, слепленным в незапамятные времена еще старым Богом Яхве, темноокая и
крутобедрая, мягкая в движениях и уверенная в словах. Больше мне нечего с
казать про нее, кроме разве того, что, посмотри она хоть раз на меня ласков
о, я тут же влюбился бы без памяти, бросил все и пошел за ней на край света. Н
о это, конечно, не характеристика. Тем более что она вообще никак на меня н
е смотрела, она смотрела сквозь меня, в какую-то невообразимую даль.
Буквально с первых слов я понял, что речь идет о смерти Александра Фураев
а.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94