– Она что-то подмешала в баллон. Я надышался этой гадости через маску.
– Быстро отвезите его к доктору, – повернулся Хоупвелл к Бранстэду.
– Не… – Я хотел возразить, но раскашлялся. В глазах потемнело, я повис на руках Зака Хоупвелла. Наконец приступ прошел, я просипел:
– Мне нельзя показываться в клинике, пока Лаура Трифорт на свободе.
– Хармон, отведите его в вертолет, – повторил Хоупвелл. – Фредерик, позвоните доктору Авери, пусть он встретит нас у моего дома.
– Вначале Трифорт! Арестуйте ее! – протестовал я, хватая ртом воздух.
– Мы сами решим, что нам делать, – прикрикнул на меня Зак Хоупвелл.
Вскоре я сидел в вертолете, опираясь на плечо Алекса. Хотелось спросить, где Анни, но разговаривать не было сил.
– Вы несправедливы к нему, Зак, – упрекнул его Мантье.
– Посмотри на него! Сейчас ему нужен доктор.
– Схватите Трифорт… – Меня снова скрутил приступ кашля.
Очнулся я, когда вертолет уже шел на посадку. Плечо Алекса было влажным от моего потного лица. Открылась дверь.
– Несите его в дом, – приказал Хоупвелл.
– Я сам… – Мне действительно удалось пройти несколько метров, а дальше меня поволокли под руки.
Еще по пути доктор Авери надел мне новую маску. Меня положили на кушетку, стащили потную рубаху. Доктор Авери начал прослушивать мои легкие.
– Боже… – с ужасом пробормотал он. – Теперь перевернитесь на спину.
– Мы должны… – захрипел я, но так и не смог договорить.
– Лежите тихо!
Я подчинился. Доктор Авери понюхал газ из баллона, который мне всучила Трифорт, поморщился.
– Это не лекарство, – констатировал он. – Что она туда намешала?!
– Я знал, что Лаура фанатичка, но что она способна на такое… – покачал головой Зак Хоупвелл.
– Наверно, микробы и антикарцины.
– Что это? – промычал я сквозь маску.
– Это лекарства против карциномы, то есть раковой опухоли. Они применяются вот уже на протяжении столетия, но их нельзя принимать, если в теле есть трансплантат, иначе начинается отторжение пересаженного органа, – объяснил Авери.
– Мне придется вырезать легкое?
– Необязательно. Может быть, его удастся спасти. Только лежите тихо. Надо же… Не верится, что Лаура на такое способна.
– А я не удивляюсь, – прорычал Хармон. – Зак, теперь мы убедились, что она за птица. Надо действовать.
– Зак, я тоже против Лауры, – сказал Мантье.
– Уж не за Правительство ли? – нахмурился Хоупвелл.
– В войне только две стороны, – почему-то хохотнул я. Наверно, лекарства опьянили меня, как наркотики.
– Три! – произнес Хармон так, что все повернули к нему голову. Смутившись, он затараторил:
– Вы забыли про рыб. Несколько лет назад они занесли на нашу планету вирус, а недавно уничтожили почти весь город метеоритом. Можем ли мы позволить себе гражданскую войну, когда обеим нашим сторонам угрожает третья?
– Обсудим это наедине, Хармон, – недовольно поморщился Хоупвелл.
Вошла Анни, бросилась ко мне.
– Не оставляй меня одну больше!
– Он еще жив? – спросил Толливер, вошедший следом.
– Жив, – проворчал я.
Доктор Авери закатал мне рукав, сделал укол.
– Гардемарин Толливер прибыл в ваше распоряжение, сэр, – отрапортовал Толливер.
– Позаботься об Анни, Алексе и… как его там… о Берзеле. Проследи, чтоб они хорошо питались, приняли душ… – Говорить было все труднее и труднее, мысли путались. Через мгновенье я провалился в сон.
Я открыл глаза, резко привстал.
– Где я? Который час?
– Ради бога! – подскочил Толливер на стуле. – Не надо резких движений, вы едва выкарабкались с того света!
– Не богохульствуйте. – Голос мой звучал как-то глухо. Наконец я сообразил, что на мне маска. Я лежал в постели, лампа едва светилась.
– Четыре утра.
– Что вы здесь делаете? Почему не спите?
– Дежурю. Остальные спят.
– Мы в доме Хоупвелла?
– Так точно, сэр. Доктор Авери дал вам снотворное, чтобы вы как следует выспались.
– Мне уже лучше. Доложите обстановку.
– Особых новостей нет. Мисс Трифорт рвет и мечет, подняла на ноги всех своих людей, вчера вечером они прочесывали Сентралтаун.
– Что делает Хоупвелл?
– Спит. – Толливер повернул регулятор, лампа развеяла полумрак. – Вы тоже сейчас заснете.
Больше, сколько я ни спрашивал, Толливер не отвечал. Вскоре я и в самом деле уснул под сладостные мечты о том, как трибунал будет судить этого несносного гардемарина за дерзость.
Утром, не обращая внимания на протесты Толливера, я встал и поплелся в ванную. Дойти-то я дошел, но совершенно выбился из сил, дышал, как загнанная лошадь, и не знал, как быть дальше. Ну почему я не послушался Толливера? Кое-как отдышавшись, я потащился назад.
За завтраком в моей комнате собралась вся наша компания: Фредерик Мантье, Зак Хоупвелл с женой, Хармон и Сара Бранстэды, доктор Авери, Толливер, Алекс и бедняга Берзель, подавленный, но изо всех сил старавшийся не выдавать страха. Мне подали завтрак в постель, но я заставил себя сидеть, мужественно делая вид, будто мне это совсем не трудно.
– По какому случаю такая церемония? – спросил я. Никто не ответил. Тогда я спросил напрямик:
– Вы собираетесь выдать меня Лауре?
– Хуже, – ответил Мантье. – Мы хотим, чтобы вы возглавили наше движение. Мы собираемся сбросить Лауру. Разумеется, вы будете лишь номинальным лидером.
– Что значит номинальным?
– Нам, – Фредерик обвел рукой своих друзей-плантаторов, – нужно ваше имя, чтобы действовать от имени законного правительства. Возможно, это уменьшит кровопролитие.
– А что потом?
– Независимость, разумеется. Мы поставим новое правительство, не такое кровожадное, как правительство Лауры.
– Тогда не прикрывайтесь моим именем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158